Виктор Мартинович: Выгнать меня из литературы невозможно. Всё равно буду писать

 

Виктор Мартинович презентовал свой новый роман "Озеро радости", точнее, его перевод на белорусский язык, сделанный Виталием Рыжковым. Оригинал произведения выйдет в России в конце лета. По этому поводу писатель заглянул в студию Еврорадио и рассказал, почему пишет на разных языках, какая книга была самой успешной, а какая самой искренней, удаётся ли ему зарабатывать на литературе и как он относится к негативным отзывам критиков.

Слушать разговор полностью:

20 самых интересных цитат из беседы

 

— "Озеро радости" — очень искренний текст. Я убрал все фильтры, стоявшие между мной, как нарратором, и этим текстом.

 

— В ситуации постмодерна разделения культуры на высокую и низкую уже нет. Квентин Тарантино — это высокое или низкое искусство? Всю свою жизнь я занимаюсь попытками создать такие тексты, которые одновременно были бы умными, глубокими и артовыми, а с другой стороны они были бы понятными, глубокими по-постмодернистски.

 

— О себе я скромненько говорю, что я постпостмодернист. Времена постмодерна уже прошли. Чистые постмодерные игры а-ля Павич или Эко тоже потеряли актуальность.

 

— На момент, когда произведение уже создано и опубликовано, все мнения не имеют значения. Они могут испортить или поднять настроение, но изменить произведение не способны.

 

— Белорусская литературная критика — это во многом такая толпа, которая по каким-то командам решает кого-то топтать, кого-то бить, а кого-то не трогать и одобрять. Это всё не имеет отношения к качеству литературы. Поэтому принципиально то, что о тебе пишут в Германии, в Америке.

 

— Выгнать меня из литературы невозможно. Я всё равно буду этим заниматься, буду писать.

 

— Мой каждый чётный роман, второй и четвёртый, написан по-белорусски. Каждый нечётный, первый, третий и пятый, написан по-русски. Так просто совпало.

 

— Русский и белорусский языки — это два инструмента, на которых ты создаёшь тексты. Мы живём в ситуации двуязычного читателя. И с этим читателем стоит говорить на двух языках.

 

— Крупные российские издатели исходят из того, что читатель тёмный и глупый. Я обычно исхожу из того, что читатель, взявший в руки книгу, уже интеллектуал. Просто потому, что он взял именно книгу, а не комикс или открыл интернет-страницу.

 

— Моя установка, что мой читатель так же образован, как и я, так же опытен в живописи и культуре, как я. Это человек, с которым я разговариваю на равных.

 

— В белорусском языке я один, в русском выгляжу как-то по-другому.

 

— Виталий Рыжков, переводчик книги на белорусский, он, естественно, соавтор. Книга "Возера радасці" больше написана им, чем мной. Потому что книга состоит не только из сюжета, но и из языка. И это язык Виталия, и он прекрасен.

 

— Скромненько прожить на мои писательские доходы уже можно.

 

— Сегодня есть ощущение прорыва, которого не было три года назад.

 

— Я всегда в себя не верю.

 

— В России "Озеро радости" выйдет как книга о Беларуси.

 

— Если ты прозвучал с книгой в Минске, а потом написал второй, третий роман, — не факт, что этот роман придут покупать за то, что понравилось твоё первое произведение. Европейская аудитория очень лояльна. Издаётся роман, пишутся рецензии. И люди, которые писали первые рецензии, начинают отслеживать твою судьбу, твоё творчество.

 

— Я не видел до сих пор в Беларуси ни одной литературоведческой статьи, посвящённой мне. Слава богу, в Германии такие статьи появляются.

 

— Роман "Мова" по-белорусски продавался очень хорошо, по-русски — очень слабо, с трудом продали 500 экземпляров.

 

— В своей рецензии на "Озеро радости" Даша Костенко сформулировала мысль, которая удачно суммирует суть этого романа. Она сказала, что та генерация, которую мы представляем, — это генерация людей, больных воспитанной беспомощностью. Мы все привыкли к мысли, что мы ничего не можем сделать, потому что нас так воспитали. Но, всё же, этот роман не об отчаянии, а о радости.