Ирина Халип: "Напишу письмо мужу и вычищу дом от КГБ"

Еврорадио: Как прошли те месяцы, когда в вашей квартире вас охраняли сотрудники КГБ?

Ирина Халип: "Это были, пожалуй, самые ужасные месяцы в моей жизни, для меня даже хуже, чем в тюрьме. Ведь когда попадаешь в тюрьму, то понимаешь, что ты не дома, ты в казенном доме — там другие правила действуют, ты там не хозяин, ты должен подчиняться. И когда это осознаешь и привыкаешь к этой новой действительности, то потом можно нормально жить. А когда ты в собственном доме, ключи от этого дома у каких-то незнакомых людей, когда они ходят по твоему дому в своих каких-то красно-зеленых трико, когда они не пускают тебя к двери — ты не можешь открывать дверь и вообще ты не являешься хозяином... Я раньше думала, что какие-то символы своего уютного дома — это, может, кухня, круглый стол, за которым собирается семья. Теперь я знаю, что это ключи. Ключи — это единственный символ. Когда у тебя есть ключи от собственного дома, ты можешь его открывать, закрывать и вообще, когда пускать или не пускать людей — твое право, вот тогда ты хозяин. А так, понимаете, в доме оккупанты, я арестована и вместе со мной был арестован мой сын Даник. Он очень любит открывать двери, но ему этого нельзя было делать. Мама, которая каждый день таскалась с авоськами, едой, с водой, соками, это и для нее было ужасно... Не знаю, это было ужасно, действительно. Я не могу ничего плохого сказать о тех дядьках, которые сидели в моем доме. Они были корректны, они нормально себя вели, им всем тоже было неловко в этом участвовать. Но факт остается фактом: ты в своем  доме не хозяин и это очень тяжело морально".

Еврорадио: Пристально ли они следили за запретами, за тем, что вам нельзя было делать?

Ирина Халип: "Нет, они вообще не следили, они не ходили за мной из комнаты в комнату. Они не сторожили. Я решила выделить им одну из комнат, чтобы они могли там нормально, комфортно располагаться. Они там сидели, старались не выходить, пару раз в день делали что-то поесть, выходили на кухню. Они пользовались холодильником, ложками, но они сами старались, как говорится, не попадаться мне на глаза лишний раз".

Еврорадио: Как вы получали информацию о том, что происходило в стране?

Ирина Халип: "Я до настоящего времени еще всей информацией не владею. Мои родители старались для меня покупать "Народную волю", "Нашу Ниву" и что-то рассказывать, но ведь я знаю не все. И сейчас буду восполнять свой недостаток информации. Я только сейчас получила возможность разговаривать со своими друзьями, у меня сейчас в гостях Владимир Кобец и он мне сейчас рассказывает, кто уехал. И я понимаю, что уехали все. Кто не в тюрьме — тот уехал. А я даже не знала, что с ними. Я думала, что Паша Маринич, наш хороший друг, тут, а он, оказывает, просто сбежал".

Еврорадио: Что сейчас в первую очередь планируете делать?

Ирина Халип: "Прежде всего я планирую написать письмо своему мужу, у меня не было возможности все 5 месяцев это сделать. Пусть это не прозвучит как-то нескромно, что нам хуже, чем остальным, но нам в чем-то хуже. Ведь абсолютно все политзаключенные имели возможность писать к своим супругам и получать письма от них. Мы с Андреем вообще были разделены вот этой тюремной стеной. И сейчас первое — это написать письмо мужу. Второе — поменять замки в квартире, так как мои ключи обошли такое количество народа: КГБ-шники, милиционеры и так далее, что я не чувствую себя в безопасности в своем доме. Третье — вызвать специальную бригаду, чтобы сделать дезинфекцию, химчистку — все-все, чтобы даже духа их не осталось".

Еврорадио: Сможете ли вы сейчас заниматься журналистской деятельность?

Ирина Халип:"Я очень на это надеюсь, но отсрочка приговора — это не условный приговор. Это означает, что через два года меня снова будут судить. И суд будет решать — можно ли меня теперь назвать законопослушной гражданкой или надо все-таки отправить меня в колонию. Я понимаю, что, возможно, цель приговора такой и была — не наказать меня, как говорят в народе, "жестачайшэ", а просто лишить меня возможности работать так, как я привыкла работать. Но я все равно что-нибудь придумаю. В моих ближайших планах — написать книгу обо всем том, что с нами происходило".

Еврорадио: Мы знаем, что вчера у вашего сына был день рождения. Как вы его отмечали и правда ли, что Санников прислал ему маленький подарок?

Ирина Халип: "Если честно, подарок мы купили сами и сказали Данику, что это папа ему прислал. Но Андрей Санников уже смог прислать письмо, специально для Даника и даже с новой сказкой, он сейчас присылает Данику сказки про мышат. Мы с Даником вчера еще находились под арестом, поэтому не могли принимать гостей, которые хотели бы его поздравить. Единственный человек, имеющий доступ в мою квартиру, — это адвокат Анна Бахтина. И Анна приехала вчера вечером и привезла шикарный самокат для Даника. А все остальные друзья мои, коллеги по "Европейской Беларуси", соратники мужа, они все ждали утром Даника возле подъезда, чтобы мои родители вывели его на прогулку, и его просто завалили подарками".

Еврорадио:  Знает ли Даник о том, где сейчас находится его папа?

Ирина Халип: "Пока не знает. Он пока ничего не знает, но я думаю, что о чем-то догадывается. Когда нас с Андреем арестовали, все это время мои родители говорили, что мы просто в командировке, что мы поехали покупать для него много чудесных подарков и скоро вернемся, но когда я вернулась и сказала, что сейчас буду дома, он почему-то попросил: "Мама, а расскажи, как ты сидела в тюрьме". Он ведь все равно слышал разговоры взрослых и что-то он чувствовал и что-то он понимает, возможно, он понимает больше, чем мы думаем, и решил: "Если эти взрослые хотят утверждать, что ничего плохого не происходит, пусть оно так и будет". Но если Андрей не вернется домой в ближайшее время, то, конечно же, я расскажу Данику всю правду, но я надеюсь, что, возможно, Андрей скоро вернется".

Еврорадио: Расскажите, пожалуйста, о времени в тюрьме: с кем вы находились? о чем вас допрашивали?

Ирина Халип: "Мы целый месяц сидели в одной камере с Анастасией Положанко, и это было очень хорошо, потому что мы друг дружку поддерживали очень сильно. Еще с нами сидели две "экономистки", они по экономической статье Уголовного кодекса проходили. Меня допросили один раз 29 декабря и больше меня, до окончания следствия, никто не допрашивал. И когда мой адвокат ознакомилась с сутью этого первого допроса, она сказала, что меня вообще не допрашивала по сути этого дела. Например: а что вы видели на Площади? а с кем вы туда пришли? Я охотно рассказала, с кем я туда пошла, это все знают, — с мужем, и что я видела, я тоже рассказала — я не видела тех, кто бил стекло".

Еврорадио: На вас не пытались как-то давить?

Ирина Халип: "Я не могу сказать, что на меня оказывалось какое-то давление. Наверно, в первый день или второй пришел ко мне оперативник, который нес какую-то чушь: "Вы понимаете, вы вернетесь из тюрьмы через 15 лет, сын ваш уже бандитом вырастет". Но я была к этому готова, так как каждый человек, который читал "Дети Арбата", рассказы Варлама Шаламова, он все знает, как это происходит, ничего нового. Мне предложили написать прошение, но я сказала, что это пишут преступники, а я не преступник. И больше меня никто не пытался как-то ломать, пытать. И вы знаете, женщин вообще на растяжку не ставят, по лестницам не гоняют. Я когда узнала, что моему мужу угрожали моей жизнью, жизнью сына, я думаю, что меня держали как заложницу, чтобы воздействовать на моего мужа".

Фото: bymedia.by