Змитер Дашкевич о предательстве, обидах на спецслужбы и защите Куропат
Змитер Дашкевич, фото Змитра Лукашука
17 июня лидер "Молодого фронта" Змитер Дашкевич получил премию Василя Быкова "За свободу мысли". Всегда ли нужно отстаивать свободу своей мысли, всегда ли сопротивление — путь к победе, что стоит за "делом патриотов", стоит ли подписывать согласие о сотрудничестве со спецслужбами, чтобы выйти на свободу? На эти и другие вопросы Змитер Дашкевич ответил в прямом эфире Еврорадио.
Я прежде всего — отец, муж, плотник и борец. Свой выбор я сделал под воздействием референдума 1995 года. Когда он проводился, мне было 13 лет и я плакал, когда рвали на много флагов бело-красно-белый — не мог понять, почему нация отвергает свои символы. Эта детская боль, возможно, стала причиной, почему я присоединился к "Молодому фронту".
Когда меня арестовали в 2006 году, я стоял — что мне делать? И мне предложили отказаться от своих взглядов. Это избавило бы от уголовной ответственности. Как можно предать друзей, вместе с которыми я действовал? Если уж тюрьма, то я должен этот путь пройти.
Зона в 2006 году сильно отличалась от зоны сегодняшней. Раньше тебя сажали, и ты просто сидел, а теперь тобой и днем и ночью занимаются.
Мне ни разу не предлагали сотрудничество со спецслужбами. Возможно, недооценивают мой потенциал. Даже обидно. Все, что предлагали, когда меня переводили из зоны в зону, — ломали подписать прошение на имя президента.
Когда мы, шесть человек, пришли в Куропаты, было идиотизмом полагать, что мы чего-то добьемся. Я там строителям в какой-то дерзости кричал: "Вы здесь ничего не построите!", А потом сам себе думал: "Что я горожу такое?!". И на третий день валяния в тех лужах я уже молился, чтобы нас посадили просто. Чтобы пришел ОМОН, и нас посадили. Но мы там были ради своей совести.
Я одинаково противник как гетеропарадов голых, так и гомопарадов голых. Частная сексуальная жизнь пусть остается частной сексуальной жизнью. И я против того, чтобы кто-то имел право лезть в эту частную жизнь — выбивать двери, арестовывать за эту жизнь.
В Куропатах несколько раз за последнее время видели людей в накидках "Белой Руси" — они там убирали. Чудесно. Люди наконец, спустя 30 лет, пришли — пусть убирают. Это прекрасное сотрудничество с властью. Но если они захотят навязать свое видение того места, залить все в бетон и луковицы православной церкви там насадить, то это уже не то сотрудничество и помощь.
Если есть конкуренция между людьми, между политиками, в политической и экономической сферах, то никогда не польется кровь. Кровь проливается там, где есть маниакальная жажда власти, денег, влияния и так далее.
Часто оппозиционные активисты избирательной тематикой прикрывают свое нежелание работать между электоральными кампаниями. Нам не нужно было никакой электоральной кампании, чтобы не в самое удобное время пойти и собирать подписи за бело-красно-белый флаг. Или чтобы пойти на защиту Куропат.
Нужно добиваться изменений через выборы. Но проблема белорусской ситуации в том, что нам нужно добиться, чтобы выборы были. Если мы их не добьемся, то и дальше будут такие формулировки: "Кто-то попал в парламент". Сегодня все, кто сидит в парламенте, — назначенные люди.
Где были эти демократические депутаты, когда арестовывали на сутки, почему эти люди не ломились в КГБ, когда патриотов волокли в КГБ, где эти депутаты были, когда Сергей Пальчевский ложился под бульдозер? Я бы мог их уважать, если бы было какое-то действие, какое-то движение. Сидеть, тыкать кнопки и рассказывать, как они проголосовали — это просто смешно.
Добиться изменений возможно тогда, когда мы научимся быть верными в малом. Проблема сторонников перемен в том, что мы, оставаясь неверными в малом, постоянно претендуем на большое. Зачем ждать смены режима, чтобы начать своих детей учить говорить по-белорусски — почему сейчас не делать этого? Разве это требует усилий? Если бы три миллиона человек, которые в соцопросах выступают за белорусский как единый государственный язык, завтра вышли и начали говорить по-белорусски — это бы уже было другое государство. Этого не происходит. Но мы постоянно размышляем, как добиться власти, как свергнуть режим.
Нужно не об амбициях рассуждать, а делать простое дело. Меня иногда упрекают, что я в лужах в Куропатах валяюсь, по столбам лажу или листовки разбрасываю. Мол, не твое это дело! Я кто полезет? Я имею право кого-то к чему-то призывать, если сам это делаю.
