Репрессии не убивают гражданское общество, но и сильнее не делают

Государство должно быть заинтересовано в том, чтобы регистрировать НГО, а не упразднять их, считает политолог Андрей Егоров. И поясняет: в таком случае у него будет возможность контролировать деятельность таких инициативных групп.

“Когда отбирают регистрацию, активность остаётся, с ней ничего нельзя сделать. Но здесь важна воля людей, желание продолжать деятельность. Можем привести в пример “Весну”, которую давным-давно лишили регистрации, но она существует. И не она одна”, — говорит политолог Андрей Егоров.

Но впадать в оптимизм не стоит. Такие действия властей едва ли сделают НГО сильнее. Имея официальную регистрацию, они располагали намного большим спектром возможностей. И касается это в первую очередь благотворительных организаций, для существования которых важна официальная регистрация благотворительного фонда.

“Тот же благотворительный проект “ИМЕНА”, переходя в другие формы, сможет помочь значительно меньшему количеству человек. Но и это не исключает возможности продолжать деятельность”, — говорит Егоров.

Если всё же пытаться искать позитивную сторону в закрытии НГО, можно предположить, что эти действия властей спровоцируют гражданское общество на более глубокие рефлексии.

“До этого момента все понимали, что репрессии возможны, но многие продолжали держаться на определённом расстоянии от протестного движения. Старались пройти между капель дождя, сохранив нейтральность в отношении и протестующих, и белорусского государства. Но мы не можем не реагировать на политические репрессии, не определяясь, на какой мы стороне. Часть организаций пыталась это сделать и попала под репрессии”, — считает Егоров.

Ситуацию в Беларуси после того, как ряд НГО был лишён регистрации, он сравнивает с военным положением в Польше в 80-е годы.

“Любая деятельность, активность людей — это что-то подозрительное, что-то, за что люди могут попасть за решётку. Это делается только для того, чтобы остановить любую общественно-политическую активность”, — констатирует политолог.

Правда, он предполагает, что эффект может быть обратным. Раз под эту волну репрессий попадает широкий круг участников, то они могут объединить людей.

“Люди из разных слоёв общества могут познакомиться как раз в тюрьме. В каком-то смысле это может укреплять связи между группами”, — делает малоутешительный вывод Егоров.