Силицкий: Роль аналитика сейчас очевиднее, так как общество в отчаянии

А его интервью остаются актуальными и сегодня.

Про аналитику по-белорусски


Виталий Силицкий: Обычно под самим термином "аналитик" понимается человек, который пытается обсуждать, мыслить над какими-то насущными проблемами жизни и предлагать какие-то решения тем, кого эти решения касаются.

К сожалению, у нас много некой абстрактной мозговой деятельности, не очень много "public policy". Не очень много того, что именно связано с теми людьми, которые принимают решения. И люди, принимающие решения, не всегда связаны с теми людьми, на которых эти решения влияют. А люди, умеющие мыслить мозгами, не связанные ни с теми, ни с другими. Поэтому они живут каждый в своем окружении.

Еврорадио: Становится ли роль аналитики и аналитика более важной во время кризиса? 


Виталий Силицкий: Меняется публичная роль человека, который называет себя аналитиком. Она становится очевидной, потому что общество в отчаянии. Ситуация неопределенности, в которой человек волнуется и за персональную жизнь, и за будущее, и за судьбу своих близких. И нужно какое-то объяснение тому, что происходит. Поэтому просто возрастает спрос на объяснения. Знаете, сложно судить о том, чего до сих пор не знает. Открываешь каждый день аналитические сводки мировых информационных агентств — и просто волосы становятся дыбом. Понимаешь, что чем больше ты узнаешь об этом кризисе, тем меньше ты действительно понимаешь.

Существуют определенные политические ограничения, потому что любые позитивные предложения фильтруются через сито приоритетом, которые имеет сама власть. Ведь они также столкнулись с чем-то неизвестным, что создает для них угрозу. Но первыми, кто создал этот спрос на информацию, на какую-то рефлексию, скорее на критику и рефлексию, чем на аналитику, я бы сказал - это были, конечно, медиа. Потому что им нужно объяснять людям хоть как-то. Неважно - правильно, неправильно. Это горячая тема, она популярна, она интересна.

С вопросами практических решений уже намного сложнее. Потому что открытость к новым предложениям не отменяет старых приоритетов, которые имеет власть. Скажем, у нас может одновременно ставиться задача по привлечению иностранных инвестиций. И тут можно дать очень квалифицированный совет, как это можно сделать. В это же время сохраняются старые задачи - скажем, выполнение прогнозных показателей, которые никто не отменил, или сохранение занятости. Под эти две вещи ни один инвестор не придет. И тут посоветовать, как "скрестить коня и трепетно лань", не хватит никаких мозгов и никакого умения. И мне просто очень жаль чиновников, которым приходится работать в этих условиях, выполнять то, чего просто не может быть.

Еврорадио: Как вы видите будущее белорусской аналитики?

Виталий Силицкий: То, что у нас произошло, - это просто отражение состояния публичного пространства. Чтобы решать проблемы выживания, государству и думать много не надо было. Ну, были два фактора - доступ к российской нефти и к российскому рынку. Сейчас все усложняется. Усложняются предпосылки для выживания той же самой системы. И ей, конечно, придется больше думать и больше привлекать людей, умеющих думать. Это определенный вызов для той части аналитического сообщества.

Знаете, в высоком обществе часто нужно поддержать разговор. Так вот здесь тоже - нужно будет поддержать разговор. Не просто зацикливацца на общих вещах, как свергнуть этот ненавистный кровавый режим. Будет вызов поддержать диалог по каким-то практическим вопросам, по сектаральным вопросам, по вопросам, связанным с какими-то конкретными сферами - то ли энергетика, то ли экономическая либерализация, то ли рынок труда, то ли банковский сектор и т.д. И тут уже будет требоваться иная компетенция, и, видимо, другие люди.

Про язык


Виталий Силицкий: Отношение молодежи к белорусскому языку ухудшилось за последнее время. И оно сейчас хуже, чем в среднем по обществу — все больше молодежи воспринимает использование белорусского языка как просто какой-то признак выпендрежа. Хотя за счет того, что они изучают его в школах, они могут лучше им пользоваться, чем остальное общество. Но это группа с наименьшим желанием разговаривать по-белорусски.

Это как раз та ситуация, когда одна и та же среда может дать наибольший процент активистов-энтузиастов, но средний показатель при этом самый низкий. И эти активисты вырываются именно в знак протеста против серой массы. Бывает и так.

Наше исследование показывает: совсем необязательно, что белорусский язык — это язык оппозиции, язык запада Беларуси и язык молодежи, как это часто представляется. Может, язык оппозиции, но необязательно язык оппозиционно настроенных людей. Может, язык запада, но не язык тех очень русифицированных и полонизированных частей той же Гродненщины. Может, язык молодежи, но скорее язык небольшого количества ярых активистов, чем мейнстримовой молодежной гопоты.

Еврорадио: Можно ли читать Короткевича по-русски? Или если это делать — многое потеряется?

Виталий Силицкий: Физически читать можно. Но как раз Короткевича я бы не советовал читать по-русски, потому что это все равно что в первую брачную ночь ложиться с надувной куклой. Удовольствие, может, и получишь, но какое? Это мое личное отношение к творчеству Короткевича. Также не пройдет просто перевод какого-нибудь известного детектива на белорусский язык — все равно его будут читать по-русски. Это должен быть уникальный интересный продукт. Так же как абсурдно читать Короткевича по-русски, совершенно абсурдна мысль, что нельзя читать детективы на белорусском языке.

Люди часто не понимают, что по-белорусски может быть интересно, пока не увидят интересные детективы на белорусском языке. Я вам расскажу историю, как мой полностью белорусскоязычный друг гулял во дворе со своими собаками. Он давал там им какие-то команды. Проходит мимо женщина и говорит: "Слушайте, а что ваши собаки правда понимают по-белорусски?"

Последнее интервью с Виталием Силицким можно прочесть тут.

Последние новости

Главное

Выбор редакции