Политзаключенный Алесь Киркевич напишет дневник о своем заключении

Трафареты из "СБ: Беларусь сегодня", прослушивание радио "Свобода" с помощью ложки и тюремная форма на память. Житель Гродно Алесь Киркевич известен как самый "поэтичный" участник дела Площади. Многократно на страницы негосударственных газет и сайтов попадали его стихи с картинками. Их политзаключенный создал во время 7-месячного заключения в СИЗО КГБ, тюрьме на Володарского и новополоцкой колонии.

Свои первые дни на свободе Алесь посвятил исключительно семье: матери и жене. Уже позднее Киркевич планирует возобновить контакты с соратниками и заняться литературными делами. Кстати, как молодая семья проведет остаток прерванного медового месяца, Алесь и Надежда держат в секрете. Прежде чем  они скрылись от чужих глаз и ушей, Еврорадио удалось узнать некоторые подробности тюремной жизни Алеся.

В заключении много записей Алесь не делал. Веры в то, что их удастся вынести с собой на волю или переслать домой, было мало. В СИЗО КГБ во время обысков в камере парню так и сказали: "Мы у тебя потом все изымем". В Новополоцке и на "Володарке" стало проще:

"Цензура существовала постоянно, но по сравнению с "американкой" она не была такой жесткой. Допускали все газеты, большинство писем. В "американке" было очень жестко: письма только матери, жены, от тещи. Даже "Советская Белоруссия" приходила в виде трафаретов. Отдельные статьи просто вырезались. Что хочешь с этим делай", — рассказывает Алесь.

Если человек чего-то очень хочет, то обязательно сделает. Это простое житейское правило подтверждается и в "американке" с ее суровым режимом. Умельцы из тамошней публики способны прорвать даже глухую информационную изоляцию:

"Как-то ловили на СИЗО КГБ нормальное телевидение. С помощью ложки выводили антенну. У нас было внутреннее телевидение: те кассеты, программы, которые пускал начальник СИЗО. А иногда хотелось посмотреть нормальных новостей. Кто-то был инженером, кто был радиоакустиком на подводной лодке — интересная публика! Люди с помощью фольги, алюминиевых ложек изготавливали разные системы, чтобы можно было хоть немного проследить за новостями. Конечно, некоторые потом поплатились за это карцером", —  говорит Алесь Киркевич.

В семейном архиве Надежды и Алеся теперь не только фотографии со свадьбы. У обоих сохранились целые стопки писем. Алесь считает, что эта переписка по важности не уступает архивам целого государства. Полушутя парень делится идеей создать музей. Он будет призван рассказать потомкам о борьбе за свободную Беларусь. Собирать экспонаты Киркевич уже начал, захватив из колонии пару вещей на память:

"Клифт — это верхняя одежда. Верхняя одежда состоит из клифта, фески (это шапка) и брюк с туфлями. Чтобы будущие белорусы могли представлять типичного зека заката лукшенковской эпохи. Пару сувениров, которые были подарены мне людьми. Пару фотографий людей, которые были со мной рядом. Я посчитал должным сохранить архив писем, которые присылали мне люди из разных концов мира: из Англии, Бельгии, Чехии", — рассказал Алесь.