Прости, Лиза. Сотни человек в Варшаве закричали вместо убитой белоруски

В центре Варшавы сотни человек кричали — вместо изнасилованной и до смерти замученной белоруски Лизы, и о ней. Вместо минуты молчания — минута крика.

Белорусы и белоруски, украинцы и украинки, поляки и польки пришли на марш памяти “Её звали Лиза”. Двадцатипятилетнюю девушку изнасиловали и избили рано утром в самом центре города. Лиза умерла.

“Умерла в тишине, потому что не могла кричать, поэтому сегодня мы будем кричать за неё”, — обещает одна из организаторок акции Наста Базар.

Если бы хоть кто-нибудь закричал в этом же месте, под этими же окнами две недели назад, Лиза была бы жива.

Аня. Акция проходит на месте преступления — около дома номер сорок семь на улице Журавя.

— Настолько в центре, — не верит мой коллега Денис, когда мы подходим к месту.

Все, кто живёт в Варшаве, много раз проходили здесь, может даже шли мимо той самой арки дома, где Лизу нашли без сознания. И всё равно ты не можешь поверить, что трагедия может случиться “настолько в центре”.

— Мы стоим не в спальном районе, не посреди заброшенных зданий, где ты обычно чувствуешь опасность. Но нет, мы стоим буквально в центре Варшавы, — говорит мне Мария Гриц. У неё в руках — букет красных роз для Лизы.

У Машиной дочери недавно появился детский наборчик для самозащиты. Ей пять лет.

— Со мной случилась похожая история. И я знаю, что это может случиться с моими друзьями, — рассказывает мне варшавянка Амелия.

Валерий Ковалевский живёт на этой самой улице, недалеко от места, где Лизу нашли без сознания. Он до сих пор обдумывает, что можно было сделать, чтобы трагедии не случилось.

— Ведь мы знаем, что есть люди, которые видели — что-то происходит. Но не подошли.
 

Денис. Но сегодня на Журавя многолюдно. За несколько минут до начала акции памяти Лизы на улице уже собралось очень много неравнодушных жителей Варшавы. Мужчины и женщины, взрослые и дети, мамы с колясками, молодые парочки, пенсионеры.

Один из них, Якуб — колоритный польский мужчина лет 75-ти. На груди — значок "Солидарности" и украинский флажок в форме сердца, за спиной — огромный жизненный опыт.

—  Я не знаю, как это можно остановить, ведь такова людская натура. Всегда были войны, всегда было насилие. Хочу, чтобы власть услышала, что в обществе есть такая проблема и её нужно как-то решать. А такие акции —  хороший способ это показать. Я пришёл сюда, потому что мне не всё равно.

Не всё равно в этот вечер было всем собрашимся.

"Это могла быть моя дочь" —  написано на плакате мужчины, держащего за ручку маленькую девочку. Подходить к нему я не стал —  до него было просто не добраться. Уж слишком тесно было в этом вечер в Варшаве на улице Журавя.

Аня.  — Jestem na wiecu ku pamięci Lizy (“Я на акции в память о Лизе”), — говорит по телефону пожилая полька. В микрофон говорят: “Przepraszam mnie, Liza” («Прости, Лиза»).

Сотни человек, которые не знали о Лизе ничего — только возраст и национальность — теперь говорят о ней как о ком-то очень близком.

— Я всегда чувствовала себя в безопасности в Варшаве — и больше не чувствую, — делится со мной варшавянка Виктория. Её эта трагедия потрясла. А её подругу Амелию — разозлила.

— Я думаю, когда случается такое, страна должна как-то отреагировать. Больше полиции на улицах? Больший надзор? Я чувствую, что насилие в отношении женщин — это системная проблема. И люди, которые приходят сюда, демонстрируют не только свою поддержку, но и то, что это проблема, которую должно решать всё общество.
 

Денис. Белоруска Саша вытирает слёзы с глаз, не может поверить, что подобные изнасилования и убийства регулярно происходят в больших цивилизованных городах.

— Умер человек, и он был далеко не единственным, с кем это произошло, а происходит это на глазах молчаливого присутствия равнодушных людей. А я не хочу, чтобы так было, поэтому я сегодня здесь. Это в том числе и моё будущее, потому что я тоже женщина, и если не участвовать в этом процессе, когда-то это может случиться и со мной.

Ещё одна девушка, стоящая рядом, добавляет: “Полностью с вами согласна, ведь общество — это часть государства, а государство – часть общества. Чтобы это изменить и искоренить нужны комплексные меры со стороны властей и участие каждого человека в этом процессе. Включаться нужно всем”.

Обе девушки сошлись во мнении, что такие проблемы есть во всех во всех странах мира, просто где-то этому уделяется больше внимания, а где-то меньше.

Денис. Основная колонна двинулась вперед. В её хвосте замечаю бывшего белорусского дипломата Павла Слюнькина. Два дня назад он написал у себя в Facebook о том, насколько может быть опасен и жесток мир по отношению к женщинам. Даже сейчас, в 21 веке.

“Мужчинам не страшно ходить ночью по городу”, “Ко мне не будут приставать в кафе, барах неинтересные мне женщины”, “На рабочем совещании моя начальница не додумается пошутить насчёт моей попы”, «И надеюсь увидеть вас [мужчин] в Варшаве 6 марта на марше памяти девушки, которую звали Лиза, и которая просто шла домой, а её изнасиловали и бросили умирать”, — писал Павел у себя на страничке.

Подбегаю, прошу дать небольшой комментарий, а он отвечает: “Я прошу прощения, но сегодня лучше дать голос женщинам”.

Аня говорит, это был лучший комментарий.

Аня. — Я даже сейчас не смогла закричать, — говорит моя подруга после акции. — И страшно от того, что в опасный момент ты можешь просто не суметь закричать.

Лиза тоже не смогла закричать. Только кажется, что закричать просто — поэтому так важны голоса тех, кто рядом. И голоса мужчин — тоже важны.

Вместе с Амелией на акцию пришёл папа. И в том числе поэтому Амелия думает, что с польским обществом всё будет хорошо, раз даже старшее поколение принимает проблему и готово включаться в её решение.

Максим Паршуто тоже на днях опубликовал пост в поддержку женщин в Фейсбуке. Он считает, что мужчины должны быть на таких акциях, чтобы показывать:

— Адекватные мужчины тоже есть. А злых феминисток, которые хотят вешать мужчин на столбах, нет. Это миф. Я читал истории по хештегу #хопіцьгвалціць. И мне было страшно понимать, что насилие ближе, чем кажется. Его совершают не только маньяки, не только безумцы. Его часто совершают знакомые, близкие, друзья, партнёры.

Мужчинам, читая комментарии женщин в соцсетях, нужно провести рефлексию и принять, что реальность, в которой ты живёшь, отличается от реальности большинства знакомых тебе женщин.

Денис.  Убийство Лизы повергло в шок не только польское общество, но и людей внутри Беларуси.

Когда все случилось, мне написало много знакомых девушек, бывшие одноклассницы, одногруппницы. Они раздражались, злились, матерились. Минимум половина из них, тоже когда-то сталкивалась с проявлениями сексуализированного насилия со стороны мужчин.

Одну девушку попросили смотреть, пока на нее будут мастурбировать прямо на улице, о другую тёрлись в автобусе, а третью собственный же молодой человек вечно заставлял заниматься сексом.

“Прикинь, а ведь тот чувак тогда на Грушевке, мог и мне тоже к горлу приставить”.

Моим знакомым повезло больше. Убежала, вышла из автобуса, в конце концов закричала… Но масштаб просто меня поражает. Сколько таких историй мы не знаем?

Аня. Улица Журавя в центре Варшавы перестала быть безопасной утром 25 февраля. Вспоминаю, сколько раз ходила по ней за два года жизни здесь — как обычно, вечером. Но на улицах — варшавских, любых других — больше не "как обычно". Мы гуглим, где купить балончик. 

Прислушиваюсь к выступлениям участниц акции. Они говорят:

— Каждая из нас должна чувствовать себя в безопасности, независимо от того, где она родилась и как закончился её вечер.

— Всё начинается с [сексистских] шуток.

— Если вы разрешаете дискриминации и сексизму быть рядом, вы разрешаете насилие.

Валерий Ковалевский говорит: “Я понимаю, что ситуации насилия, принуждения, неуважения, шовинизма происходят повсеместно”.

Павел Слюнкин говорит: “Сегодня должны высказываться женщины, а не я”.

Виктория говорит: “Знаешь, обычно в тёмное время суток в центре Варшавы я не чувствую себя в безопасности. Но здесь, в окружении всех этих мужчин и женщин — здесь и сейчас безопасно”.

На марше было несколько тысяч человек. То есть, много? Но этого достаточно только для того, чтобы сделать безопасной всего одну улицу.