Николай Арутюнов: "У меня давний роман с Беларусью"
Навестив студию Еврорадио, известный блюзмен Николай Арутюнов рассказал о любви к белорусской "Краме" и белорусским блюдам, о том, что хочет быть Бандерасом, и о том, что музыкант не должен зависеть от аппаратуры. Руся, Еврорадио: Вы – известный человек, а как Вы очутились в Беларуси? Откуда знаете нашу группу "Крама", и почему решились на такое сотрудничество?
Николай Арутюнов: Можно сказать, что у меня давний роман с Беларусью, я бы даже отметил, что с моей стороны – с первого взгляда! Надеюсь, что вторая сторона ко мне тоже неравнодушна. Первый раз я был тут в 1988 году, мы выступали с моей группой “Лига блюза”. После стольких лет могу признаться: нас тогда предупредили еще в Москве, что играть будем под фонограмму… Как профессиональный музыкант я тогда был новичок. Это был один из пяти таких случаев в моей жизни. Ну, сказали, что надо играть так, я и играл. Могу сказать, что петь под фонограмму уже многие научились, а это действительно мастерство. Причем и у нас в России, и у вас в Беларуси.
Лично мне проще петь живьем. Сейчас уже не предлагают играть под фанеру. Нам говорили: ну, нет у нас возможности живого выступления, а я отвечал: нет проблем, тогда “Лига блюза” не будет играть! Много раз были такие предложения от телевидения. Говорили, что нет возможностей. Однако я знаю, что для того, чтобы подзвучить любое выступление, надо не более 2 часов. Надо просто хотеть этого.
ЕРБ: Николай, согласны ли Вы, что профессиональный музыкант всегда и на любом аппарате звучит идеально?
Н.А.: Конечно, нет! если взять группу и поставить перед ними два аппарата: один самопальный, а второй – фирменный, то, безусловно, звучать будет лучше профессиональное оснащение. Однако приведу пример гитариста моей московской группы “Funky Soul”, – куда бы мы ни приехали, он подключает свою гитару к любому комбику, и не важно, где он сделан, и выдает обалденный блюз!
ЕРБ: Есть ли у вас какие-нибудь ритуалы перед выступлением? А, может, какие талисманы или что-либо подобное?
Н.А.: Обязательно – это принесение кого-то из музыкантов в жертву! Потому нас и становится все меньше и меньше. Я вообще человек, который начал свою карьеру во время коммунизма, потому считаю себя такой рабочей лошадкой. Безусловно, я люблю качественную аппаратуру, я всегда за качество буду сражаться! Я чудесно понимаю, что наступают моменты, когда уже никто не поможет: ни царь, ни бог, ни герой. Выходишь на сцену – давай, работай. Музыкант не должен зависеть от аппаратуры. Он, конечно, должен делать до выступления все, чтобы аппарат был лучше. Вышел на сцену – тогда уже людей не волнуют твои проблемы с аппаратом.
Я, например, не завишу от качества мониторной системы: я могу петь и без мониторов. И своих певиц так приучаю. В клубах, например, так это вообще правило: лучше петь без мониторов, чем с плохими. Чтобы не грузить техническими проблемами, скажи про себя так: я музыкант, который способен петь сам по себе.
ЕРБ: Вам не бывает обидно, что вот Вы - Музыкант с большой буквы, Вы пели вместе с самим B.B. King, однако Ваши песни не крутят так часто по радио и телевизоры, как хотелось бы? Не беспокоят ли Вас такие противоречия?
Н.А.: Да, конечно, нет!
ЕРБ: Что-либо вроде: “Е-мое, я такой хороший музыкант, а вот как-то и не устроился по-кучерявому?”. На мой взгляд, у Вас слишком искренний подход к музыке…
Н.А.: НЕАААА! Однако давайте избегать таких звучных определений насчет искренности музыки. Пусть слушатели решают! И всем уже понятно, что я делаю то, что мне нравится. В моей ситуации задумываться над тем, что кто-то устроился лучше меня, – не стоит. Моя музыка просто по определению малобюджетная. Ну не могут, например, рокеры выступать в Метрополитен-опера или в Ла-Скала. Просто моя музыка не может сравниваться по финансовым отдачам с попсой или даже с русским роком.
ЕРБ: Это чудесно, что Вы это понимаете!
Н.А.: Если бы я это не понимал, я бы, наверное, с ума сошел! И зависть, вообще, очень плохая вещь. Надо жестко в себе с этим сражаться!
ЕРБ: Будем прилагать все усилия! У меня вопрос такой: почему Ваш выбор в сотрудничестве выпал на белорусскую “Краму”? В Минске же много блюзовых команд: это Svet Boogie Band, Лена Янченко, Flat и другие?
Н.А.: Что значит мой выбор – “Крама”? Это они меня выбрали. С начала этого столетия я уже регулярно катаюсь в Минск. Поскольку нет финансовой возможности возить мою группу целиком, я езжу один. Сначала были джемы, причем чаще всего с "крамовскими" музыкантами. И так шаг за шагом и получилось выступать вместе, появились определенные человеческие симпатии.
Кроме моих высоких требований к профессионализму музыкантов, где “Крама” – безусловный лидер, для меня важен и ментальный уровень. Вот так с этих джемов и дружбы получился постоянный проект. Важно еще то, что я очень ценю песни Игоря Варашкевича. Он вообще настоящий фронтмен, причем с обалденным тембром голоса. А еще я просто обожаю Леонида Веренича!
ЕРБ: Его в самом деле невозможно не обожать!
Н.А.: Я тоже по жизни не встречал более харизматического человека!
ЕРБ: Расскажите подробней о вашем новом проекте “Арутюнов и варвары блюза”.
Н.А.: Во-первых, это логичное продолжение нашей дружбы. Суть проекта: три языка, пока только одна песня на русском, она моя, которую поет Игорь. Две песни "крамовские" пою я по-белорусски. У нас в репертуаре 12 песен.
ЕРБ: Есть ли в планах сотрудничество с другими белорусскими музыкантами?
Н.А.: Уже столько выпито, а пьем мы уже намного меньше. И, конечно, я не против, только вопрос физический: я же приезжаю сюда на несколько дней, как все успеть? Я не устал, однако на самом деле нет времени. Вот сейчас у вас, потом репетиция, потом футбол. Я искренний фанат. Я болею за “Динамо-Москва” и за “Динамо-Минск”.
ЕРБ: Для таго чтобы быть профессиональным музыкантом, надо ли быть музыкально образованным?
Н.А.: Сам я, например, не имею музыкального образования. Я беру опытом и долгим сроком в блюзе. Инструментальщикам, думаю, что неплохо будет. Вокалисту, в принципе, не обязательно.
ЕРБ: Последний вопрос. Часто говорят, что когда что-то дается, то обязательно и что-то отбирается. Довелось ли Вам чем-то пожертвовать ради музыки?
Н.А.: Да, было такое. Отцовством не смог пожертвовать: у меня есть сын. Руся, вот тебе сознаюсь - постоянно пожертвую гастрономией: есть очень хочется, однако хочется и быть Бандерасом… Когда попадаю к вам в Минск – действительно жертвую и объедаюсь! Если бы не моя профессия, то сидел бы я на двух стульях. Всем остальным не жертвую. А зачем? Я делаю то, что мне нравится!
Николай Арутюнов: Можно сказать, что у меня давний роман с Беларусью, я бы даже отметил, что с моей стороны – с первого взгляда! Надеюсь, что вторая сторона ко мне тоже неравнодушна. Первый раз я был тут в 1988 году, мы выступали с моей группой “Лига блюза”. После стольких лет могу признаться: нас тогда предупредили еще в Москве, что играть будем под фонограмму… Как профессиональный музыкант я тогда был новичок. Это был один из пяти таких случаев в моей жизни. Ну, сказали, что надо играть так, я и играл. Могу сказать, что петь под фонограмму уже многие научились, а это действительно мастерство. Причем и у нас в России, и у вас в Беларуси.
Лично мне проще петь живьем. Сейчас уже не предлагают играть под фанеру. Нам говорили: ну, нет у нас возможности живого выступления, а я отвечал: нет проблем, тогда “Лига блюза” не будет играть! Много раз были такие предложения от телевидения. Говорили, что нет возможностей. Однако я знаю, что для того, чтобы подзвучить любое выступление, надо не более 2 часов. Надо просто хотеть этого.
ЕРБ: Николай, согласны ли Вы, что профессиональный музыкант всегда и на любом аппарате звучит идеально?
Н.А.: Конечно, нет! если взять группу и поставить перед ними два аппарата: один самопальный, а второй – фирменный, то, безусловно, звучать будет лучше профессиональное оснащение. Однако приведу пример гитариста моей московской группы “Funky Soul”, – куда бы мы ни приехали, он подключает свою гитару к любому комбику, и не важно, где он сделан, и выдает обалденный блюз!
ЕРБ: Есть ли у вас какие-нибудь ритуалы перед выступлением? А, может, какие талисманы или что-либо подобное?
Н.А.: Обязательно – это принесение кого-то из музыкантов в жертву! Потому нас и становится все меньше и меньше. Я вообще человек, который начал свою карьеру во время коммунизма, потому считаю себя такой рабочей лошадкой. Безусловно, я люблю качественную аппаратуру, я всегда за качество буду сражаться! Я чудесно понимаю, что наступают моменты, когда уже никто не поможет: ни царь, ни бог, ни герой. Выходишь на сцену – давай, работай. Музыкант не должен зависеть от аппаратуры. Он, конечно, должен делать до выступления все, чтобы аппарат был лучше. Вышел на сцену – тогда уже людей не волнуют твои проблемы с аппаратом.
Я, например, не завишу от качества мониторной системы: я могу петь и без мониторов. И своих певиц так приучаю. В клубах, например, так это вообще правило: лучше петь без мониторов, чем с плохими. Чтобы не грузить техническими проблемами, скажи про себя так: я музыкант, который способен петь сам по себе.
“Да всем уже понятно, что я делаю то, что мне нравится”
ЕРБ: Вам не бывает обидно, что вот Вы - Музыкант с большой буквы, Вы пели вместе с самим B.B. King, однако Ваши песни не крутят так часто по радио и телевизоры, как хотелось бы? Не беспокоят ли Вас такие противоречия?
Н.А.: Да, конечно, нет!
ЕРБ: Что-либо вроде: “Е-мое, я такой хороший музыкант, а вот как-то и не устроился по-кучерявому?”. На мой взгляд, у Вас слишком искренний подход к музыке…
Н.А.: НЕАААА! Однако давайте избегать таких звучных определений насчет искренности музыки. Пусть слушатели решают! И всем уже понятно, что я делаю то, что мне нравится. В моей ситуации задумываться над тем, что кто-то устроился лучше меня, – не стоит. Моя музыка просто по определению малобюджетная. Ну не могут, например, рокеры выступать в Метрополитен-опера или в Ла-Скала. Просто моя музыка не может сравниваться по финансовым отдачам с попсой или даже с русским роком.
ЕРБ: Это чудесно, что Вы это понимаете!
Н.А.: Если бы я это не понимал, я бы, наверное, с ума сошел! И зависть, вообще, очень плохая вещь. Надо жестко в себе с этим сражаться!
“Я люблю Игоря Варашкевича и обожаю Леонида Веренича”
ЕРБ: Будем прилагать все усилия! У меня вопрос такой: почему Ваш выбор в сотрудничестве выпал на белорусскую “Краму”? В Минске же много блюзовых команд: это Svet Boogie Band, Лена Янченко, Flat и другие?
Н.А.: Что значит мой выбор – “Крама”? Это они меня выбрали. С начала этого столетия я уже регулярно катаюсь в Минск. Поскольку нет финансовой возможности возить мою группу целиком, я езжу один. Сначала были джемы, причем чаще всего с "крамовскими" музыкантами. И так шаг за шагом и получилось выступать вместе, появились определенные человеческие симпатии.
Кроме моих высоких требований к профессионализму музыкантов, где “Крама” – безусловный лидер, для меня важен и ментальный уровень. Вот так с этих джемов и дружбы получился постоянный проект. Важно еще то, что я очень ценю песни Игоря Варашкевича. Он вообще настоящий фронтмен, причем с обалденным тембром голоса. А еще я просто обожаю Леонида Веренича!
ЕРБ: Его в самом деле невозможно не обожать!
Н.А.: Я тоже по жизни не встречал более харизматического человека!
ЕРБ: Расскажите подробней о вашем новом проекте “Арутюнов и варвары блюза”.
Н.А.: Во-первых, это логичное продолжение нашей дружбы. Суть проекта: три языка, пока только одна песня на русском, она моя, которую поет Игорь. Две песни "крамовские" пою я по-белорусски. У нас в репертуаре 12 песен.
ЕРБ: Есть ли в планах сотрудничество с другими белорусскими музыкантами?
Н.А.: Уже столько выпито, а пьем мы уже намного меньше. И, конечно, я не против, только вопрос физический: я же приезжаю сюда на несколько дней, как все успеть? Я не устал, однако на самом деле нет времени. Вот сейчас у вас, потом репетиция, потом футбол. Я искренний фанат. Я болею за “Динамо-Москва” и за “Динамо-Минск”.
“Хочется быть Бандерасом”
ЕРБ: Для таго чтобы быть профессиональным музыкантом, надо ли быть музыкально образованным?
Н.А.: Сам я, например, не имею музыкального образования. Я беру опытом и долгим сроком в блюзе. Инструментальщикам, думаю, что неплохо будет. Вокалисту, в принципе, не обязательно.
ЕРБ: Последний вопрос. Часто говорят, что когда что-то дается, то обязательно и что-то отбирается. Довелось ли Вам чем-то пожертвовать ради музыки?
Н.А.: Да, было такое. Отцовством не смог пожертвовать: у меня есть сын. Руся, вот тебе сознаюсь - постоянно пожертвую гастрономией: есть очень хочется, однако хочется и быть Бандерасом… Когда попадаю к вам в Минск – действительно жертвую и объедаюсь! Если бы не моя профессия, то сидел бы я на двух стульях. Всем остальным не жертвую. А зачем? Я делаю то, что мне нравится!
