“На Окрестина так и не попал”: истории белорусов, которые пишут политзаключённым

“10… 35… 40…” — мало, давайте посидим ещё!” 

Мы находимся в Белорусском хабе в Варшаве. Каждое воскресенье сюда приходят люди и пишут письма политзаключённым. 

Ещё недавно специального места для таких встреч не было и белорусы собирались где придётся. Теперь в комнате с огромными окнами и видом на площадь Конституции сидит около двадцати человек. Ещё десять — устроились в креслах и на диване в холле. Все эти люди — женщины и мужчины разных возрастов. Некоторые привели с собой детей, которые рисуют новогодние рисунки.  

“...45… 55… 70… — продолжают считать уже подписанные конверты две девушки, которые проводят встречу. — Через полчаса выходим на акцию, а дальше — кто захочет, может вернуться и продолжить”.

Внезапно в помещении становится так тихо, что слышно, как стержни ручек ускоренно царапают бумагу. Пишущие понимают, что у них почти не осталось времени, и максимально сосредотачиваются. Каждый из них может рассказать свою печальную историю переезда в Варшаву после событий 2020-го. Любой — мог бы оказаться на месте одного из тех, кому сегодня отправит письмо. 

Кто приходит в Белорусский хаб по воскресеньям, кому и почему пишут? Вот что рассказывают Еврорадио активисты инициативы “Письма политзаключённым”.

Я с Площади Перемен, администратор всего и вся

Диана: Осуждена на два года домашней химии за мурал, который мы нарисовали на Площади Перемен 8 мая этого года. Знакома и с Романом Бондаренко, и со Степаном Латыповым. Администратор чата. У меня есть шестилетний сын. Сначала я три месяца сидела под домашним арестом в Беларуси и ребёнка не видела. Мне даже не давали привести его в сад или забрать оттуда. Я поняла, что ещё два года не выдержу, поэтому пришлось экстренно бежать из страны при первой же возможности.

Сначала отправила сына. Посадила в такси с незнакомым человеком, помахала рукой и в следующий раз увидела его только через полтора месяца. Всё это время он жил в Украине с людьми, которых не знала ни я, ни он. Но за ним очень внимательно смотрели, ухаживали, он был доволен и счастлив. 

Сначала звонил мне чуть ли не каждые 20 минут и спрашивал: “Мама, ну когда ты будешь?” Потом заселился в дом для белорусов и, когда уже звонила я, говорил, что ему некогда, мол, они там играют. Я поняла, что всё хорошо, и стала меньше переживать. 

Когда приехала к нему, мы пожили в этом же доме ещё месяц. Там реально все помогают и поддерживают друг друга; очень приятно, тепло и уютно. Я благодарна этому месту, но всё же мы сделали документы и переехали в Польшу. Здесь я чувствую себя немного безопаснее, чем в Украине.
 

Пишу Владиславу Зеневичу 

Зацепило то, что это молодой парень, ему всего 22 года. Как и многие, он отстаивал свои права. Из-за позиции, неугодной режиму, был осуждён на три года химии с направлением в исправительное учреждение открытого типа. 

В первую очередь меня вдохновляет его возраст. Даже совсем молодые люди начинают замечать, что происходит в стране. Грубо говоря, это вам не овощи, которых оберегают родители, мол, живу себе — ничего не знаю, ничего не слышу. Есть жильё, получаю образование — всё хорошо.

На самом деле мы живём в совершенно другом мире, и хорошо, что молодёжь это понимает и начинает осознанно что-то делать. 

Как дела в Польше?

Всё нормально. Тут тоже есть ребята, которые не остаются в стороне и поддерживают. Очень долго искали жильё, правда. Тут с ребёнком тяжелее найти квартиру, чем с домашним животным. Ну и тем более когда приезжаешь с двумя чемоданами и гуманитарной визой… 

Нас вытянули из машины и просто начали бить

Алексей: Я из Минска, жил недалеко от Академии наук. Самый запоминающийся день из 2020-го —10 августа. Поскольку был на машине, успел подъехать и на Белтелерадиокомпанию, пробрался с другом на Стелу, были на Площади Победы.

Но, конечно, нас очень волновала родная “Рига”. Там случилась серьёзная заварушка.

Мы были и на ступеньках со стороны баррикад, и даже заехали с тыла. Сигналили, кричали — гаишники уехали, поджав хвост!

Мы заехали со стороны Куйбышева, силовики стояли к нам спиной.  Думаю, что это их дезориентировало. Сначала они не понимали, что происходит, потом ОМОН погнал людей в нашу сторону. 

Когда техника внезапно уехала с “Риги”, мы решили, что вот она — победа. Не было интернета, поэтому тогда мы ещё не знали, что все переехали на “Пушкинскую”. Около часа ночи решили разъезжаться домой. 

Я подвозил приятеля, по дороге мы заметили парня с флагом, решили подкинуть и его. Ему надо было в сторону “Пушкинской”. К тому моменту, как мы подъехали, Притыцкого уже перекрыли, а техника двинулась в сторону Каменной Горки. Парню надо было туда. 

Мы поехали в объезд, выехали на Притыцкого в районе Каменки, и наша машина оказалась между людьми и силовиками. С одной стороны на нас шёл ОМОН, с другой — убегали люди. Я начал снимать всё, что вижу, и тогда за нами погнались. 

В итоге загнали на кольцевую, подбили своей машиной, я улетел в кювет, врезался в бетонный блок. И, скажем так, я так хорошо отгрёб, что везти нас уже было некуда — только в больницу. Приехала скорая. Наверное, мне очень повезло, на Окрестина я так и не попал.

Писать письма для меня очень важно

Я понимаю, что из Варшавы, находясь на свободе, могу писать многим, а у людей, которые сидят, возможности писать друг другу нет. Уверен, что каждое написанное слово, каждая строчка, может хоть немного, но согреть их. Думаю, что любое тепло для тех, кто сейчас находится под стражей, имеет большое значение. 

Когда я пишу письма, я не расставляю приоритетов в сторону одного или другого политзаключённого. Их просто нет. Каждый человек, которого посадили после событий 2020-го, сделал что-то важное — то, что имеет значение и для нас всех, и для меня в частности.

Сейчас я пишу парню из Могилёва, его зовут Иван Кива 

Его отправили на “химию” на два года. Статья подразумевает оскорбление сотрудника милиции. Я не уверен, что он именно оскорбил. Скорее всего, просто сказал правду — то, что думал. Система расценила по-своему: нарушение, правду говорить нельзя, и правда им режет глаза. За это они людей сажают и мучают. Это очень печально, но сдаваться не стоит.

Я — бабушка из деревни, которая попала под репрессии

Анна Федоронок: Мою историю в Польше знают многие: суды, обыски, задержания, уголовное дело… Мне пришлось уехать, потому что хотели забрать ребёнка. У меня дома внуки и здесь — 10-летняя дочка. Старшей — 31. Рожала дочку, когда уже была бабушкой. 

Я рассказываю всем свою историю, чтобы напомнить, что у нас под репрессии попали все: и бабушки, и мамы, и дети. Все должны понимать, как страшно сейчас жить в Беларуси.

До переезда мы жили в деревне Воропаево. Когда-то это был хороший посёлок: завод железобетонных изделий, деревообрабатывающий комбинат, стеклозавод, совхоз, автоколонна… За 26 лет не осталось ничего совсем. Полностью разрушенная деревня, как будто бы после войны. Вместо ферм — руины, техники нет, заводы не работают — всё разграблено и разрушено. 

Сегодня я написала шесть писем

Сейчас осталось ещё немного времени, я захотела написать блогеру, автору ютуб-канала MozgON Володе Цыгановичу, которого осудили на 15 лет. Он снимал репортаж в бане, когда мы прятались там 9 мая, ещё до выборов. 

В то время, когда Лукашенко принимал парад, бабушка Аня с плачущими детьми сидела в окружении карателей и давала интервью. 

Володю тоже посадили следом за Тихановским. Я пишу ему всегда, так же как Андрею Новикову и другим нашим ребятам. 

Проще писать женщинам

Мы всегда собираемся в Варшаве по выходным. У нас есть списки с именами политзаключённых и их историями. Да, мы не можем написать “Жыве Беларусь”, но можем просто поддержать тех, кто находится в заключении. Мне нравится переписываться с женщинами: я рассказываю, как мы живём в Польше, как дочка ходит в школу. Понимаю, что им это интересно. 

На встречи с нами приходят детки. Они рисуют, а мы пишем на этих листочках. Я уверена, что когда человек получает такое солнечное письмо с детским рисунком, то ему это как лучик солнца, маленький глоточек нашей свободы. Я понимаю, что, если политзаключённый в Беларуси получит такое письмо, он сразу улыбнётся. Вот так просто можно доставить человеку радость. 

Еврорадио напоминает, что каждый из нас может поддержать политзаключённого, написав ему письмо или отправив открытку. Информацию о местонахождении людей, пострадавших за свою политическую позицию в Беларуси, можно найти на сайтах: dissidentby.com, spring96.org, Politzek.me, vkletochku.org.