Медстраховка на войне: раненый доброволец рассказал о лечении и реабилитации

Белорусский доброволец батальона “Террор”, представившийся нам как Крот, был ранен на юге Украины. Никто из его близких об этом не знает.

—Не говорил им, что воюю, они думают, что я просто сижу на складах. Сказал так для их собственной безопасности: все мы знаем, как губопики и чекисты мордуют людей в Беларуси ни за что. Так что я берегу их и их нервы. Решил, что расскажу о ранении, когда всё закончится.

Крот не может рассказать о случившемся близким, но может рассказать журналистам Еврорадио. Мы расспросили о том, какая медицинская помощь положена воюющим в Украине белорусским добровольцам. И какой помощи не хватает.
 

"Я лежал в небольшой ложбинке, она прикрыла от осколков"

Крота ранили в начале ноября. Его группу обнаружили. Началась перестрелка.

— Мы залегли, начали работать наши пулеметные расчёты. Те, кто впереди, работали из стрелкового оружия. Нам в помощь был дан танк, и в ответ по нам работал танк и артиллерия противника.

Один из приходов прилетел рядышком со мной метрах в трёх. Я лежал в небольшой ложбинке, это меня закрыло от осколков. Но один из осколков залетел мне в руку.

Перед боевым выходом медик группы проконтролировал, чтобы аптечка Крота была правильно собрана. “По натовским стандартам. И даже чуть-чуть лучше”, говорит Крот. Чуть-чуть лучше — это дополнительный турникет, назофарингеальная трубка, и самоклеющиеся бинты.

Бинт использовали на месте.

— Мы работали двойками, ко мне подполз мой второй номер и оказывал помощь. Осколок остался в теле, и мы решили просто замотать рану бинтом. Медэвак — медицинская служба эвакуации — доставила меня в пункт стабилизации раненых, он всегда находится достаточно близко от линии фронта. Потом был мобильный военный госпиталь. А оттуда волонтёры отвезли меня в обычный военный госпиталь.
 

"Разговоры бытовые, войны всем и так хватает"

В палате о войне не говорят. Разве что расспрашивают, кто из какой части, у кого какая воинская специальность. А остальные разговоры — бытовые. Крот говорит, войны и так хватает.

— В госпитале я провёл 2,5 недели. Отделение, в которое меня должны были положить, было переполнено, так что меня перевели в другое. Но условия были прекрасные.

У каждой кровати — индивидуальная тумбочка. В палате есть телевизор, шкаф, умывальник. Высота кроватей регулируется.

Да и в целом такого отношения медиков, такой теплоты и доброты, мне кажется, не часто встретишь в бесплатной медицине. Я лично убедился, как все эти медсёстры, военные врачи тебя ценят. Дарят большую часть своей доброты, чтобы ты не только физически, но и морально был на высоте.

Раненым бойцам положено трёхразовое питание и "перекусы" от волонтёров.

— На обед — каши, супы. Плюс чай, компот, печенье, вафельки, овощи, фрукты, масло, батон. А волонтёры подвозят йогурты, сыры, творожки. В общем, всё для того, чтобы ты быстрее пришёл в себя.
 

“Выплаты по ранениям у нас ещё никто не получал”

В зависимости от характера травмы — лёгкая, средней тяжести или тяжелая — определяется размер выплат, которые положены добровольцам. Травматолог, который работал с Кротом, записал его травму как тяжёлую.

— С такой травмой, как у меня, положены выплаты. По крайней мере, так сказал человек, который занимался подготовкой документов с нашей стороны. 

Но для того, чтобы получить компенсации, нужно собрать документы, в которых будет описано, что произошло и при каких обстоятельствах. На основе этих документов должна быть выдана справка, в которой было бы указано, что ранение было получено “в связи с защитой Батькивщины”. Мы собрали все документы, но я пока не знаю, получу ли компенсацию.

Причина в неправильно оформленных документах. Но ведь нам никто и не рассказывал, как оформлять эти документы.

Бойцам ВСУ в случае ранения положено три типа выплат. Во-первых, раненому платят денежное довольствие — минимум 350 долларов. Дополнительно выплачивается около 2,7 тыс. долларов в месяц так называемых "боевых" — отсчёт "месяцев" ведётся от дня получения ранения до окончания реабилитации. Кроме того, раз в год раненому выдают "материальную помощь для решения социально-бытовых вопросов".

Получают ли такие выплаты вовремя украинские бойцы, Крот не знает — говорит, что задавать такие вопросы ему неловко.

— Не подумайте, люди здесь не за деньги находятся, деньги отходят на второй план. Но не на самый далёкий: всё же за те деньги, которые мы здесь получаем, мы ремонтируем повреждённый транспорт, покупаем разные вещи для бойцов — штаны, подсумки, и вообще то, что облегчает выполнение разных заданий. Так что, естественно, потеря каких-то денег сказывается на каждом бойце. Да и в целом на подразделении.
 

“Предложили реабилитацию в Буковеле, но потом передумали”

— Эпопея с травмой не закончена. Но дополнительных средств на лечение мне точно не надо, потому что я получил стопроцентную помощь от военных медиков. Меня ещё ждёт долгая реабилитация, но и тут украинские медики справятся. Мне никаких дополнительных средств, сборов не нужно. Лучше собирать на тех, у кого более серьёзная ситуация.

В больнице Крота навещали побратимы. 

— В гости приезжали все белорусские бойцы, которые тогда были в Киеве, причём не только из нашего подразделения. Привозили сок, печеньки, шоколад. Чтобы я не грустил и быстрее возвращался в строй. Наши ребята, с которыми я был на задании, привезли целый пакет всех необходимых вещей, хотя я попросил только зарядное. Комбат вообще чуть ли не каждый день звонил. Следил за тем, где я нахожусь, что делаю, старался привлечь хороших знающих врачей.

А потом добровольца отправили в отпуск — восстанавливаться и залечивать руку. Кроту предложили съездить на неделю на реабилитацию в Буковель.

— Так вы сейчас отдыхаете?

— Да нет, сейчас я снова на базе. Пошёл на курсы по управлению дронами.

— А что с Буковелем?

— Я уже согласился воспользоваться этой опцией, собирался ехать писать рапорт на отпуск — но всё отложилось. Оказалось, нет мест. Потом мне снова предложили поехать в Буковель через неделю. И снова отозвали предложение. То никто не брал трубку, то потерялся человек, который отвечал за составление списков.

Я уже и не ждал этой поездки, слишком много недопониманий возникало. Думаю, что это Полк Калиновского ставит палки нам в колёса, потому что это не единственный пример.

Одним словом, я понял, что никакого Буковеля мы не добьёмся. Я и решил, что смысла сидеть в Киеве нет. Собрал рюкзак и вернулся к парням.

Хотя да, было бы здорово, если бы раненым бойцам давали возможность перевести дух и отдохнуть в комфортных условиях.

Еврорадио обратилось за комментарием в пресс-службу Полка Калиновского: