Чалый: Беларусь в 2011 году может совсем отказаться от российской нефти

Экономист Сергей Чалый подсчитал истинную стоимость венесуэльского черного золота, объяснил, где еще наша страна может найти нефть взамен российской, а также рассказал, почему последний танкер с "Санта-Барбарой" приходит в самый дорогой и самый далекий балтийский порт.
Еврорадио: После того, как Белстат опубликовал цены, по которым Беларусь покупает нефть у Венесуэлы, ряд СМИ посчитал ее слишком дорогой. Действительно ли это так?

Сергей Чалый: Белстат учитывает все весьма своеобразно. Почти всегда в его отчетах прописаны контрактные цены — то, на что стороны договаривались. А они могут отличаться от фактических! К примеру, во время последней газовой войны Белстат учитывал контрактные цены на газ, несмотря на то, что мы платили меньше, и отражал в отчетах деньги за транзит газа, которые Россия с ноября 2009 года не платила вовсе.

Еврорадио: Есть ли возможность подсчитать стоимость венесуэльской нефти более точно?

Сергей Чалый: Естественно. Чтобы высчитать стоимость венесуэльской нефти, мы в первую очередь берем ее плотность (примерно 131,6 г/м3) и вычисляем, что в тонне получается примерно  7,6 баррелей (1 тонна / 131,6 г/м3 = 7,59 барреля). Венесуэльская нефть легче не только российской, но и американской!

Согласно условиям контракта, мы приобретаем венесуэльскую нефть в Одессе. Это так называемый CIF — cost, insurance, freight. Значит, минус 1,25 миллиона долларов на танкер в 80 тысяч тонн нефти, за транспортировку которой мы не платим. Или примерно по 15 долларов на тонну. И мы получим 71 доллар за баррель или 540 долларов за тонну. Немного дешевле мировой цены.

Еврорадио: Откуда тогда взялись 656 долларов за тонну, которые озвучил Белстат?

Сергей Чалый: 656 долларов за тонну делим на 7,6 баррелей — получаем 86,3 доллара за баррель. Примерно столько нефть стоила в мае, когда Беларусь и Венесуэла подписывали контракт на ее поставку.


Еврорадио: Дешевле ли это российской нефти?

Сергей Чалый: Об этом сложно судить. Мы знаем лишь среднюю стоимость российской нефти. А о том, сколько ее в Беларусь сейчас поставлено с экспортной пошлиной, а сколько без нее — наверняка не знаем. Видимо, все поставки, которые до этого происходили, были без пошлины. И, таким образом, российская нефть пока что получается дешевле венесуэльской. Но если к ее стоимости будет добавляться российская экспортная пошлина, ситуация изменится на противоположную.

Еврорадио: Как переработка и продажа венесуэльской нефти оформляется юридически?

Сергей Чалый: Мы покупаем CIF-Одесса, ее собственником, как и собственником нефтепродуктов, которые получаются после переработки, является Белорусская нефтяная компания (далее БНК). Далее: мы ведь теперь в Таможенном союзе! С этой точки зрения ввоз нефти организовывался в так называемом режиме таможенной территории. Временное оформление. Нефть ввозится, перерабатывается и вся вывозится. Поэтому и продали все в Украину — этим занимается украинская "дочь" БНК.


Еврорадио: С нашего последнего разговора произошли две существенные вещи. Во-первых, был задействован северный маршрут. Во-вторых, было создано совместное белорусско-венесуэльское предприятие по торговле нефтепродуктами.

Сергей Чалый: Это уже третье наше СП. Первое — "Сисмика БелоВенесолана" — занимается разведкой месторождений. Второе — "Петролера БелоВенесолана" — добычей. А теперь для торговли продуктами переработки венесуэльской нефти создано "Петройл ВБ, С.А." Это свидетельствует о том, что проект стремительно развивается. И уже больше никто не воспринимает его как пропагандистский блеф — если бы так было, то все закончилось бы подписанием договора.

С созданием "Петройл ВБ, С.А" становится ясно, что и для Венесуэлы проект интересен. Одно дело — продавать сырую нефть, другое — участвовать в торговле нефтепродуктами, добавленная стоимость которых намного выше.


Еврорадио: А то, что очередной танкер пошел северным маршрутом, доказывает, что мы действительно собираемся до конца года законтрактовать все 4 миллиона тонн венесуэльской нефти?

Сергей Чалый: Да! Так как давно было подсчитано: если бы нефть шла только через Украину, Одесский порт должен был бы принимать 7 танкеров ежемесячно. Но на такое количество нефти у украинской железной дороги попросту не хватает цистерн! Последний танкер, пришедший в Одессу, даже некоторое время ждал, пока цистерны из-под нефти не вернутся из Беларуси. Одесса может принять максимум 4 танкера в месяц.

Еврорадио: Об открытии северного маршрута говорили давно. И он более выгоден, поскольку от балтийских портов до Новополоцкого НПЗ ближе, чем от Одессы — до Мозырского завода. Почему его не открыли раньше?

Сергей Чалый: Во-первых потому, что Мозырский НПЗ обеспечивает большую глубину переработки, он более современный. Во-вторых, потому, что близко рынок сбыта. Напомню, все, что было переработано из нефти из первого танкера, было продано в Украину.


Еврорадио: Следующий вопрос: почему Мууга? Почему не литовская Клайпеда и Бутинге, не латвийский Вентспилс — а порт Мууга, который находится в Эстонии, дальше всех остальных портов?

Сергей Чалый: Мууга — самый северный и самый далекий балтийский порт. Но все равно железной дорогой до Новополоцка — около 850 км, то есть на 200 км ближе, чем от Одессы до Мозыря. И, с другой стороны, морем до Мууги ближе и дешевле, чем до Одессы. Если средний фрахт до Одессы стоил 1 миллион 250 тысяч долларов, то до Мууги — около 950 тысяч. Это существенное сокращение расходов, хоть и венесуэльских.

Другие порты и в самом деле выглядят логичнее. Тем более, что Вентспилс и Бутинге сейчас жестко конкурируют. Оба порта существенно углубили акваторию и теперь могут принимать не только танкеры класса Suezmax (которые могут пройти через не очень глубокий Суэцкий канал и содержать 80 тысяч тонн нефти), но и Aframax (не могут пройти через Суэц и вынуждены огибать Африку, но перевозят по 120 тысяч тонн нефти. Могут и немного больше, но 120 тысяч тонн — ограничение по Дании). Одесса принимает только Suezmax.

Еврорадио: Соответственно, северный маршрут позволяет одним танкерам доставлять в полтора раза больше нефти, чем южный. Но все-таки почему Мууга?

Сергей Чалый: Версии есть только две. Первая — Вентспилс и Бутинге загружены. В нее верится не особо, поскольку место всегда можно найти, если предложить существенные объемы. Но я думаю, что дело в тарифах на железнодорожные перевозки. Все балтийские страны их в последнее время повышали. Но российские перевозчики пишут, что в Эстонии есть практика эксклюзивных скидок для серьезных клиентов. Так что я думаю, что с ними было договориться проще.

Еврорадио: Сколько стоит заход танкера в Муугу? Более ли это выгодно, нежели другие балтийские порты?

Сергей Чалый: Как ни странно, нет. Стоимость захода танкера на 115 тысяч тонн без перевалки: Бутинге — 69 тысяч евро, Вентспилс — 96 тысяч, Клайпеда — 124 тысячи и, наконец, Мууга — 132 тысячи евро.

Еврорадио: Почему вы не предусматриваете такой простой вариант выбора Мууги, как откат?

Сергей Чалый: Если бы это была российская сделка — этот вариант был бы первым. Но у нас есть КГК и все такое. Поэтому я думаю, что по причине железнодорожных тарифов этот порт все-таки получился более дешевым.

Еврорадио: Мы забыли еще об одной интересной вещи. Это белорусско-украинское соглашение о транзите нефти.

Сергей Чалый: Да, и это весьма интересно. Это соглашение — обычная коммерческая сделка между украинской железной дорогой и белорусской стороной. Как любят говорить россияне, между "хозяйственными объектами". Но, если помните, в начале июля подписание этого соглашения было отложено, потому что, как говорят, на его обсуждение начала влиять Россия!


Принципиальный момент — это использование нефтепровода "Одесса — Броды". Он был предназначен для транзита в Европу нефти из Каспия. Но сейчас по нему из Бродов в Одессу течет российская нефть. По большому счету — без особого коммерческого смысла. В основном — чтобы он не включался в другую сторону. Емкость этой трубы — около 14 миллионов тонн в год.

Еврорадио: Венесуэльской нефти в полтора раза меньше — только 10 миллионов. Да и то часть пойдет через северный маршрут.

Сергей Чалый: Помимо совместных предприятий с Венесуэлой, Беларусь больше года назад создала СП с Ираном — "Белпарс Петролеум Компани Лимитед". Там есть возможность добывать еще 1,3 миллиона тонн в год. Плюс, возможно, мы наладим поставки азербайджанской нефти. Нефтепроводом "Баку — Супса" и по внутренней акватории в Одессу. С учетом всех этих вещей мы легко можем предложить Украине 10 миллионов тонн. И для Украины это целиком вопрос денег: никаких политических мотивов она пока к его решению не присоединяет. Если мы предлагаем большую прибыль, чем получается от работы нефтепровода в реверсном режиме сейчас, — мы с ними договоримся.

Еврорадио: У меня такое ощущение, что доход от переработки и торговли венесуэльской нефтью не очень велик. Покупаем мы ее практически по мировым ценам, выкладываем деньги за транспортировку железной дорогой и, вероятно, получаем не весь доход, так как доля белорусского уставного капитала у всех трех СП меньше венесуэльской. К тому же переработка тоже стоит денег. Так что же остается?

Сергей Чалый: Главный интерес Беларуси в венесуэльской нефти — в том, чтобы работали наши НПЗ. Поскольку когда они не работают — их прибыльность и, соответственно, стоимость стремится к нулю. Это и есть традиционная тактика России — оставить интересующие ее предприятия на "голодном пайке", а потом дешево купить.


Еврорадио: Остановка НПЗ была бы тоже существенным фактором социальной напряженности.

Сергей Чалый: Да, и дело здесь не только в недовольных рабочих, но и в том, что наши нефтеперерабатывающие заводы делают существенный вклад в бюджет.

Еврорадио: А сколько нам не хватает до оптимальной загрузки Новополоцкого и Мозырского НПЗ?

Сергей Чалый: Емкость наших ПНЗ — примерно по 10-11 миллионов тонн в год. 6,3 из них мы без экспортных пошлин получаем из России. Возникает вопрос: где взять еще 15 миллионов тонн? И сейчас посмотрим на южный и северный маршруты.



Сергей Чалый: Есть польско-украинский совместный проект "Сарматия". Его цель — протянуть нефтепровод "Одесса — Броды" в Польше до ветки "Плоцк — Гданьск". Пока что там ничего не сделано. Но Польша очень заинтересована в этом проекте, чтобы транзитировать азербайджанскую нефть. Деньги там небольшие, и в течение 2-3 лет этот вопрос может быть закрыт.

А теперь северный маршрут. Северное ответвление нефтепровода "Дружба" пока что заканчивается в Новополоцке. Но на самом деле они протянуты до Балтийского моря. Более того, в литовском городе Биржай она раздваивается: одно ответвление идет до Бутинге, другое — до Вентспилса. Естественно, их строили с целью экспорта.

Еврорадио: Почему эти ответвления не используются теперь?

Сергей Чалый: Часть "Бутинге — Биржай" стоит с 2003 года. Это связано с тем, что на ней расположен Мажейкяйский НПЗ. Он принадлежит полякам и сейчас загружен всего на 10-15%, поскольку, как полагают эксперты, поляки купили его, чтобы он не составлял конкуренции их собственным НПЗ на северном побережье Балтийского моря — в Гданьске и т.д. Полностью возможно, кстати говоря, что PKN Orlen будет продавать долю в Мажейкяйском заводе, который, между прочим, раза в полтора крупнее и Новополоцкого, и Мозырского. И нам неплохо было бы там поучаствовать.


Еврорадио: Были бы деньги...

Сергей Чалый: Часть "Вентспилс — Биржай" тоже стоит — так как считается аварийной. Но полностью возможно, что восстановить его не сложно. Просто Россия, которая пользовалась им, преследует другую цель. Она строит БТС-2. Чтобы из Унечи, где разветвляется "Дружба", нефть шла в обход Беларуси, по территории России, до Приморска.

Если эти ветки "Дружбы" включатся в направлении от балтийских портов до Новополоцкого НПЗ — мы сможем загрузить его целиком. Емкость портов это позволяет. Но есть еще одно условие.


Сергей Чалый: Все сходится на 2011 годе. Россия обещает запустить БТС-2 и, соответственно, освободить ветку "Дружбы" от Полоцка до Унечи. Только тогда сможет заработать балтийское плечо нефтепровода, с помощью которого можно загрузить венесуэльской нефтью Новополоцкий НПЗ.

Северные порты могут предложить нам удобные условия — так как сейчас они конкурируют между собой.


На юге перспективы открываются с участием в проекте "Сарматия" и эксплуатацией нефтепровода "Одесса — Броды", с добычей иранской и импортом азербайджанской нефти. Эти составляющие позволят загрузить на полную мощь Мозырский НПЗ.

Теоретически мы целиком можем заместить российскую нефть, обремененную пошлиной. Это очень хорошо: Россия теряет возможности для энергетического шантажа и больше не будет называть Мозырский НПЗ "металлоломом", который можно купить "почти задаром".