Белорусская публика, организаторы и музыканты, к сожалению, не IN TOUCH
В Беларуси организаторы, музыканты и публика действуют порознь. И даже INTOUCH 2010 не сумел их объединить. Почему так? В первый день на INTOUCH пришли 3,5 человека. Европейские музыканты — Гриша Лихтенбергер (Grischa Lichtenberger), Ханно Ляйхтман (Hanno Leichtmann) и проект Пластер (Plaster) — в одиночестве ждали своего выступления за барной стойкой.
Тем не менее, любителей экспериментальной музыки в Минске много. Вопрос: куда они подевались? Организаторы Владислав Бубен, Змитер Плян и Костя говорят, что музыка на INTOUCH очень авангардная и “умная” для белорусской публики. И то, что люди не пришли, — может быть даже комплимент.
Змитер Плян: “Мы, безусловно, ждали больше людей. Но не могу сказать, чтобы мы расстроились, что людей было мало. Это нормально для такой музыки. Чтобы было больше людей, надо менять формат”.
В это время публика сидит дома и заботится о своем имидже: мол, какой прогрессивный человек пойдет в R’club? И спокойно пропускают единственный в Беларуси международный фестиваль экспериментальной электронной музыки.
А те, кто все-таки пришел на первый день INTOUCH (музыканты + организаторы + друзья организаторов + 3,5 человека) совсем не огорчились из-за количества людей.
Мол, “невостребованность” их любимой музыки, только повышает ее статус. И это действительно так. Только где “in touch” (с англ. – “близко”, “на связи”)? Как же диалог между музыкой и народом?
Музыканты же, как настоящие творческие личности, живут в своем собственном космосе. Немецкий музыкант-философ Гриша Лихтенбергер после 2 часов безрезультатного ожидания диалога с белорусской публикой вышел на сцену, сел под стол с аппаратурой и сыграл “музыку для мозгов”. Очень похожую на Autechre, которого в Беларуси многие просто боятся слушать.
Параллельно Г. Лихтенбергер управлял видеорядом белого шума с таким интересом, как будто это был остросюжетный ролик. И это все соответствует образу талантливого космического idm-щика, которым Гриша точно является.
На образ второго немца Ханно Ляйхтмана (Vulva String Quartett) повлиял его инопланетный гений и работа с такими межгалактическими электронщиками, как Jan Jalinek.
Для INTOUCH Ханно выбрал минимал-хаус, хотя сам работает не менее чем в 5 разных музыкальных направлениях под разными псевдонимами. За пультами он был актером не меньше, чем музыкантом. Казалось, что Ханно впервые подпустили к аппаратуре и он с детским интересом (и с бокалом вина в левой руке) нажимает на все подряд, чтобы только увидеть, что будет дальше.
И все эти фрики остались вне поля зрения широкой публики, которая все-таки пришла просветиться экспериментальной музыкой, но на день позже.
На второй день фестиваля в галерею современного искусства “Ў” пришло, конечно же, значительно больше людей, чем в ночной клуб. Считается, что в стильном месте человек автоматически начинает лучше понимать экспериментальную музыку. Стоит только концептуально одеться, присесть и внимательно послушать. Получается, самое важное в музыке — это место, где ее исполняют.
Змитер Плян: “В следующий раз надо делать мероприятия в таких местах, как галерея”.
К сожалению, простые человеческие отношения остались вне кадра. А именно они держат людей, как говорят англичане, in touch.
Для Еврорадио настоящий фестиваль INTOUCH начался только тогда, когда под руку с Гришей Лихтенбергером мы пошли в прокуренный постсоветский бар. Там, перекрикивая хиты 1980-х, мы разговаривали о детстве, любви, Ницше… И одной границей между людьми стало меньше. Теперь нас ждут в Берлине. И это хороший итог INTOUCH 2010.
Фото: Тарантино
Тем не менее, любителей экспериментальной музыки в Минске много. Вопрос: куда они подевались? Организаторы Владислав Бубен, Змитер Плян и Костя говорят, что музыка на INTOUCH очень авангардная и “умная” для белорусской публики. И то, что люди не пришли, — может быть даже комплимент.
Змитер Плян: “Мы, безусловно, ждали больше людей. Но не могу сказать, чтобы мы расстроились, что людей было мало. Это нормально для такой музыки. Чтобы было больше людей, надо менять формат”.
В это время публика сидит дома и заботится о своем имидже: мол, какой прогрессивный человек пойдет в R’club? И спокойно пропускают единственный в Беларуси международный фестиваль экспериментальной электронной музыки.
А те, кто все-таки пришел на первый день INTOUCH (музыканты + организаторы + друзья организаторов + 3,5 человека) совсем не огорчились из-за количества людей.
Мол, “невостребованность” их любимой музыки, только повышает ее статус. И это действительно так. Только где “in touch” (с англ. – “близко”, “на связи”)? Как же диалог между музыкой и народом?
Музыканты же, как настоящие творческие личности, живут в своем собственном космосе. Немецкий музыкант-философ Гриша Лихтенбергер после 2 часов безрезультатного ожидания диалога с белорусской публикой вышел на сцену, сел под стол с аппаратурой и сыграл “музыку для мозгов”. Очень похожую на Autechre, которого в Беларуси многие просто боятся слушать.
Параллельно Г. Лихтенбергер управлял видеорядом белого шума с таким интересом, как будто это был остросюжетный ролик. И это все соответствует образу талантливого космического idm-щика, которым Гриша точно является.
На образ второго немца Ханно Ляйхтмана (Vulva String Quartett) повлиял его инопланетный гений и работа с такими межгалактическими электронщиками, как Jan Jalinek.
Для INTOUCH Ханно выбрал минимал-хаус, хотя сам работает не менее чем в 5 разных музыкальных направлениях под разными псевдонимами. За пультами он был актером не меньше, чем музыкантом. Казалось, что Ханно впервые подпустили к аппаратуре и он с детским интересом (и с бокалом вина в левой руке) нажимает на все подряд, чтобы только увидеть, что будет дальше.
И все эти фрики остались вне поля зрения широкой публики, которая все-таки пришла просветиться экспериментальной музыкой, но на день позже.
На второй день фестиваля в галерею современного искусства “Ў” пришло, конечно же, значительно больше людей, чем в ночной клуб. Считается, что в стильном месте человек автоматически начинает лучше понимать экспериментальную музыку. Стоит только концептуально одеться, присесть и внимательно послушать. Получается, самое важное в музыке — это место, где ее исполняют.
Змитер Плян: “В следующий раз надо делать мероприятия в таких местах, как галерея”.
К сожалению, простые человеческие отношения остались вне кадра. А именно они держат людей, как говорят англичане, in touch.
Для Еврорадио настоящий фестиваль INTOUCH начался только тогда, когда под руку с Гришей Лихтенбергером мы пошли в прокуренный постсоветский бар. Там, перекрикивая хиты 1980-х, мы разговаривали о детстве, любви, Ницше… И одной границей между людьми стало меньше. Теперь нас ждут в Берлине. И это хороший итог INTOUCH 2010.
Фото: Тарантино
