10 лет проекту "IT-­страна": как достичь 150 млрд долларов экспорта?

Cовладелец и генеральный директор группы компаний BelHard Игорь Мамоненко планирует, что его проект "IТ-страна" в будущем способен приносить Беларуси 150 млрд долларов экспорта, а в отрасли будет занято 2,5 млн человек. На чём основаны такие смелые планы, как можно достичь таких результатов, почему без развития IT-сферы Беларусь может потерять большую часть трудоспособного населения — на эти вопросы IT-бизнесмен ответил в интервью газете "Белорусы и рынок".

Первый вариант проекта "IT­страна" Игорь Мамоненко презентовал общественности еще десять лет назад. Тогда концепция предусматривала достижение двух основных целей: довести численность работающих в цифровой экономике до 300 тыс. человек и достичь 7 млрд долларов экспорта.

Данный проект многим казался прожектом. Однако время показало, что как минимум вторая цель легкодостижима: уже сегодня общий экспорт IT-сектора в разы превысил официальные 1,5 млрд долларов, которые принес ПВТ. Теперь в планах "IТ-страны" 150 млрд долларов экспорта и 2,5 млн занятых в отрасли.

— Несмотря на то что за десять лет маховик проекта так и не раскрутился, в его третьей версии вы подняли планку на неслыханную высоту. Почему?

— Других вариантов у нашей страны нет. Надо понимать, что Беларусь — это проекция экономических отношений всего мира. Давайте заглянем на 10-15 лет вперед. Какие сектора нашей экономики способны двигать страну, приносить деньги в госказну, чтобы пенсии, стипендии и зарплаты бюджетников были на достойном уровне?

Сельское хозяйство, основой которого является молочная отрасль, способно генерировать прибыль, но недолго: в последние годы в России стал постепенно реализовываться гигантский потенциал местной "молочки". Поэтому делать долгосрочную ставку на АПК нельзя. Как сказал во время визита в Могилевскую область Александр Лукашенко, в скором времени 80 % продуктов на наших полках будут российскими. Власть объективно признает: при открытой границе мы будем неконкурентоспособны по сравнению с российскими черноземами.

Машиностроение? Оно повторит путь когда-то нашей самой передовой отрасли — радиоэлектронной. Многие уже и не помнят, что в БССР было 120 заводов, работавших на советский военно-промышленный комплекс.

Таким предприятиям, как МАЗ, МТЗ, БЕЛАЗ, "Гомсельмаш", постоянно необходимы рынки сбыта. Их нам никто не отдаст, а российский рынок постепенно закрывается: в РФ свои заводы, им нужно обеспечивать работой собственное население, а не белорусов.

Из-за налогового маневра России мы потеряем миллиарды долларов в "нефтянке". К тому же, зная о его приближении, там увеличивали глубину переработки сырья. Еще пять лет назад все скептически смотрели на российские моторные масла, а сегодня они не уступают по качеству продукции мировых брендов. Неважно, в какой стране произведена продукция, важно, по какой технологии и на каком оборудовании она была изготовлена.

Скоро появится новая, атомная энергетика. В мире стоимость энергии, вырабатываемой АЭС, дорожает из-за требований безопасности, а вырабатываемой альтернативными источниками — падает из-за увеличения КПД. Благодаря этому через десять лет зеленая энергия будет самой дешевой, и люди начнут покупать солнечные батареи для домов, чтобы сэкономить. Долгосрочных перспектив у атомной энергетики нет. Как, впрочем, и у бензиновых автомобилей. Например, многие города Европы поставили такую задачу: к 2030 году по их улицам должны ездить только электромобили.

А вот "Гродно Азот" и "Беларуськалий" не будут иметь проблем со сбытом. Однако нам явно не хватит заработанных этими предприятиями денег, чтобы жить достойно.

— На что же нужно сделать ставку?

— Ответ на этот вопрос в нашей стране ищут давно. Обсуждалось несколько вариантов. Первый — стать второй Швейцарией: развивать финансовый сектор (проект Международного финансового центра) и туризм. МФЦ даст работу 50-100 тыс. белорусов (гостиницы и проч.). Правда, непонятно, сколько денег останется в Беларуси, если предоставить налоговые льготы всем финансовым институтам. Что касается туризма, то Беларусь — первая страна в Европе, предоставившая гражданам КНР возможность безвизового въезда. По сообщению китайских турагентств, миллион жителей Поднебесной приобрели путевки в Беларусь. В случае хорошей подачи турпродукта (а для китайцев Беларусь — это уже Европа) 2—3 млн граждан КНР будут ежегодно оставлять у нас более миллиарда долларов.

Второй вариант — стать логистическим центром на новом Шелковом пути, по которому будут перемещаться 50 млн т грузов в год. Если Беларусь станет таким центром и будет разрешена продажа с таможенных складов в розницу по почте, то может получить существенную выгоду и обеспечить работой в данном секторе до 200 тыс. человек.

Финансы, туризм, логистика, продажа азотных и калийных удобрений и пока еще молочная промышленность — вот и все серьезные отрасли, в которых не трудоустроить миллионы белорусов и никак не поднять ВВП до 100 млрд долларов.

"Старые" отрасли выполнили свою функцию: трудоустроено 4,5 млн граждан, в стране миллионы автомобилей, построены миллионы квад­ратных метров жилья. Теперь нужно вовремя передать эстафетную палочку цифровой экономике. Чем позже это сделают, тем масштабнее окажутся потери, причем они будут невозвратными.

— Что нас ждет?

— То, к чему пришла сначала Литва, а сегодня и Украина. Мы можем стать страной эмигрантов: старая Европа "выбрала" Прибалтику, теперь на очереди Украина, а следом и Беларусь. Откроются сотни агентств по трудоустройству, эмиссары будут рассказывать, как там, за кордоном, хорошо. Появится всепроникающая пропаганда.

А мы хотим, чтобы возникла пропаганда другого типа: иммигрируйте в IТ-страну, работайте на компьютере, живите здесь, в своем доме. Даже в Минск, Гродно или Могилев переезжать не надо, пусть процветает ваш район. Всем — и бизнесу, и государству, и людям — будет только лучше.

Литва потеряла 1 млн из 3,5 млн жителей. Власти думали, что граждане вернутся и станут тратить свои деньги на родине. Оказалось, нет: за двадцать лет Литва обезлюдела. Страна лишилась почти 65 % трудоспособного населения.

Сегодня госдолг Литвы превышает 20 млрд долларов. Вернуть эти деньги некому, да и нечем.

Второй негативный пример — Украина. Там жило 46 млн человек, около 20 млн из них работали. После того как был разрешен безвизовый въезд в Евросоюз, за два года уехало до 9 млн украинцев. По официальным данным. По неофициальным — до 13 млн. Причем не на 180 дней, которые дают гастарбайтеру и работодателю присмотреться друг к другу. Если обе стороны довольны, мигрант становится иммигрантом, получает легальную работу, а затем часто перевозит за рубеж свою семью.

— Какова главная задача проекта "IТ-страна"?

— Миссия — сделать информационные технологии основным источником дохода белорусов и бизнеса. Нужно создавать экосистему, работающую как единый организм. В частности, очень важна система подготовки. Она у нас есть, но ее необходимо масштабировать.

Качественный Интернет в Беларуси есть практически везде, простенький ноутбук стоит 300 долларов — вот и все инвестиции, необходимые для начала работы. Механизм задуман хитрее: мы исходим из того, что между потребителями услуг и исполнителем должен стоять малый бизнес, причем такие компании должны расти как грибы по всей стране.

Сколько стоит квартира в Минске? 50 тыс. долларов. Приезжему нужны годы, чтобы заработать эти деньги. Если же он живет в своем районе, то находится в совершенно других условиях: рядом родители, друзья и нет необходимости полжизни копить на квартиру. Мы не выдергиваем людей из их среды, а оживляем периферию.

— Проекту "IТ-страна" уже десять лет. Государство до сих пор не помогло. Почему декрет № 8, который продвигает цифровую экономику, нацелен не на ваш проект, а на криптовалюты?

— Это ошибка государства. Сказалось вмешательство внешних сил, которые преследовали собственные цели и поставили их выше интересов страны…

Главное, что было убрано из декрета, — создание государственного органа, отвечавшего за внедрения. Когда пункт о "цифровом Совмине" выбросили, меня чуть кондрашка не хватила. Я сказал, что без него не будет движения, будет профанация.

Суть в том, что за эти десять лет мы потеряли десятки миллиардов долларов. Деньги, которые сегодня должны России, уже могли бы легко вернуть. То, что мы упустили столько лет, может очень больно ударить по Беларуси: обезлюдеют целые регионы.

— Вы ждете декрета, затрагивающего ваш проект?

— Да, мы над этим работаем. Власть тоже должна понимать важность и крайнюю необходимость проекта. Правда, ее инерция и вера в то, что старые, наработанные приемы спасут, очень сильны.

— В Беларуси невозможно заниматься проектами такого масштаба в одиночку. Вы как-то сказали: бизнес все сделает сам, главное, чтобы государство не мешало. На мой взгляд, без его помощи не обойтись.

— Да, без государства получается гораздо труднее: медленнее движемся, больше потери. Я встречаюсь с разными чиновниками, они меня поддерживают, но ждут решения главы государства.

— Удастся ли до него достучаться?

— Думаю, достучимся. Правда, пока моя независимость от государства (95 % проектов — внешнеэкономическая деятельность) не помогла.

Я разговаривал с Всеволодом Янчевским, до Парка высоких технологий отвечавшим за идеологию. А что такое идеология? Она необязательно должна быть политической — может быть и экономической. Так вот, когда готовилась версия декрета № 8, мы с Всеволодом Янчевским работали над директивой о развитии цифровой экономики. Она имела очень мало общего с появившимся позднее декретом. В то время я попал в полную изоляцию, когда в своей статье разгромил декрет из-за его направленности на криптовалюты.