"Никто не занимается производством, а только играют на финансовом рынке"

На вопросы Еврорадио ответил экономист Александр Готовский.

 

После недолгого затишья на валютном рынке снова едва не началась паника... Курс доллара стремительно рос и даже перевалил за 9 тысяч. На ваш взгляд, что сейчас происходит в экономике Беларуси? И стоит ли ожидать второй волны валютного кризиса, когда в обменниках не было валюты, а люди и фирмы покупали ее на черном рынке?

Александр Готовский: Ситуация, когда на альтернативном рынке курс менялся на 1-2% за день, была ненормальной. Поэтому решение о дополнительной сессию должно было укрепить работу рынка. Все ожидали, что курс будет укрепляться.

И в принципе динамика второй половины сентября укладывалась в эти прогнозы. Но, к сожалению, затем произошли какие-то нестандартные ситуации. Начнем с того, что председатель Нацбанка Ермакова заявила, что в октябре Национальный банк будет осуществлять интервенции на валютном рынке, то есть продавать валюту из резервов.

Это был не очень хороший сигнал для рынка, и мы видим, что уже на следующий день спрос на валюту резко взлетел в два раза. То есть фактически рынок, который полгода находился в теневом состоянии, в состоянии недоверия и негативных ожиданий, рынок, который буквально три недели назад начал приходить в себя, опять получил негативный сигнал. И фактически это послужило отправной точкой к нынешней ситуации.

Спрос вырос очень сильно. Нацбанк не вполне оперативно отреагировал на эту ситуацию и допустил падение белорусского рубля на дополнительной сессии. День, два, три... Этих нескольких дней было достаточно для того, чтобы экономика, субъекты хозяйствования, экономические агенты увидели, что курс нестабилен, и все негативные ожидания очень быстро возобновились.

Сегодня даже экспортеры, если посмотреть, как проходят торги, играют на повышение курса доллара и снижение курса рубля... То есть экспортеры предлагают на рынке минимальный объем валюты и ждут, когда курс пойдет вверх. И когда курс идет вверх, они начинают продавать имеющуюся у них валюту. Фактически, таким образом они играют на понижение курса рубля.

Банки также выставляют курс покупки в обменниках выше курса на дополнительной сессии. То есть они закладывают, что на следующий день курс вырастет, и тоже играют на понижение курса белорусского рубля.

Понимают ли экономисты в правительстве все это? Знают ли, что происходит, и просчитывают ли, что нужно делать дальше?

Александр Готовский: Я думаю, это лучше непосредственно у них спросить, что они там просчитывают и какие меры собираются принимать. Я не информирован по данному вопросу. Тем более, что у нас есть и Министерство экономики, и Нацбанк...

В последнее время Национальный банк начал на валютном рынке работать с интервенциями, то есть продавать валюту из резервов. Но я считаю, что надо или полностью насытить рынок и остановить сегодняшнее падение  — дать сигнал экономике, что курс все-таки стабильный и все в стране хорошо, или, если уж даем падать, то дать курсу упасть до такой отметки, чтобы спрос на эту валюту просто перестал расти, чтобы все увидели, что курс для спроса  —  неподъемный. Что мы достигли некой нижней точки, и от этой точки уже начали работать.

Но у нас сегодня происходит некий половинчатый вариант, когда Нацбанк явно выходит с какими-то небольшими интервенциями, но он допускает довольно высокие темпы снижения белорусского рубля. То есть ни один вариант не реализуется, ни другой.

Я считаю, что сегодня необходимо все же определиться с тем вариантом, который будет реализовываться в Беларуси на валютном рынке. И как-то уже начать действовать в одном русле.

В странах с либеральной экономикой во время кризиса могут вводиться административные меры, и это помогает выйти из кризиса. Наша же экономика и так зарегулирована, и мы себе такого не можем позволить... Какие есть другие варианты?

Александр Готовский: На сегодня нужно просто привести экономику к своему уровню. То есть то, что мы делали в прошлом году, когда гнали зарплату быстрее, чем может позволить конкурентоспособность нашей экономики, —  это было неправильно. А в этом году, наоборот, уровень упал намного ниже той отметки, которую мы могли бы себе позволить. Сегодня экономика не находится в равновесном состоянии, ее бросает из стороны в сторону. Главная задача  —  как-то в эту точку прийти и более-менее экономику стабилизировать.

В нормальной ситуации спрос регулирует уровень и курса, и зарплат, и всего остального. А в такой ситуации, как сегодня, нет никаких ограничительных механизмов. Потому что на сегодня вы можете взять кредит под любую процентную ставку годовых  — и 200%, и 300%, и сколько угодно процентов. За два дня этот курс изменится на 10%. То есть вы купите валюту, через 2 дня продадите и заработаете деньги из ничего.

И когда возникает такая нестабильность  —  очень трудно прийти в точку равновесия. Но на сегодняшний день задача состоит именно в этом.

Что вы скажете об индексации зарплат в сегодняшних условиях, а также о выплате материальной помощи по 500 тысяч? С одной стороны  — это, конечно, помогает людям, но, наверное, не на долгое время. А с другой стороны  —  еще больше раскручивает инфляцию и девальвацию...

Александр Готовский: Мы, конечно, можем оставить свое население вообще без средств к существованию, пытаясь сдержать инфляцию. Все-таки происходящие процессы  очень сильно ударили по нашему населению. Простите, нельзя экономику остановить, подождать, когда она стабилизируется  —  а потом опять начать выплачивать людям доходы и позволить людям жить. Сложность экономики как раз и заключается в том, что все меры следует принимать в системе.

В таком случае кого важнее сейчас поддерживать: сами заводы или людей, которые на этих заводах работают?

Александр Готовский: Вообще я считаю, что и сами предприятия, и работники на этих предприятиях должны работать в рамках конкурентоспособности той продукции, которую они выпускают. И говорить о том, что государство должно поддерживать предприятия или работников конкретных предприятий —  это в принципе неправильно.

Государство может поддерживать какие-то направления, которые считает важными для развития экономики. В мировой практике есть инструменты, есть промышленные субсидии по конкретным приоритетным направлениям.

Когда мы говорим о социальной поддержке, то мы должны выделять какие-то группы населения и работать напрямую с этими группами. Не с заводами и не с работниками заводов  —  а с гражданами, у которых по определенным причинам, жизненным обстоятельствам, складываются какие-то проблемы: потерял работу, заболел, ушел в декретный отпуск... То есть нам нужно выделять целевое население и с ним работать.

Работа с предприятиями и работниками предприятий — это в принципе неправильно. И неэффективно.

Как влияет мировой кризис на то, что происходит внутри Беларуси? Сейчас все ждут второй волны рецессии... Сильно ли она ударит и по нашей экономике?

Александр Готовский: Если вспомнить ситуацию в августе в Беларуси, то на нее очень повлияла ситуация в России. Когда начали происходить определенные процессы в Америке и говорили о возможном техническом дефолте... Пошло падение мировых цен на нефть, и вслед за этим  —  падение курса российского рубля. Это послужило дополнительным фактором, который подтолкнул вниз и белорусский рубль.

Поэтому, конечно, все эти процессы на нас сказываются не самым лучшим образом. Америка — мировые цены на нефть, российский рубль —  спрос на внутреннем российском рынке  —  и ситуация в Беларуси... К сожалению, как мы видим, эта цепочка работает.

Поэтому, да, нам будет не то что непросто  —  это будет дополнительным фактором, который на нас повлияет. Но в первую очередь нужно навести порядок внутри.

Мы должны все-таки решить наши внутренние вопросы, касающиеся работы рынка, со стабилизацией ситуации в экономике, с приведением ее в равновесное состояние. Потому что если этого не сделать, экономика становится очень уязвимой и чувствительной к внешним шокам. И тогда из-за какой-нибудь мелочи нас действительно может очень сильно бросать из стороны в сторону.

Какие самые болезненные точки в нашей экономике?

Александр Готовский: И инфляция, и девальвация... Надо с этим определиться. Потому что в имеющейся сегодня ситуации очень трудно делать какие-то экономические подсчеты. И в этой ситуации никто не занимается производством, никто не занимается экономическими подсчетами. Все просто играют на валютном рынке, гоняют туда-сюда финансовые потоки... И созидательная активность (производство продукции, повышение конкурентоспособности) очень сильно снижается, инвестиционная активность  — снижается. Потому что невозможно в такой ситуации что-то планировать и реализовывать какие-то серьезные проекты.

Если будет порядок здесь, то и мировой кризис будет не таким страшным?

Александр Готовский: Вы посмотрите: все говорили, что американский доллар —  слабая валюта. Вот-вот будет технический дефолт в Америке и американский доллар рухнет. Но американский доллар держится на том, что доллар —  это мировая валюта. И добывающие нефть страны работают с долларом. Китай тоже работает с долларом, потому что Америка для них — один из основных внешних рынков сбыта.

Поэтому американский доллар держится на потенциале многих других стран, кроме самой Америки. В Америке возникли проблемы, а в результате  — у кого произошла девальвация? Евро начал снижаться, российский рубль —  еще в большей степени начал снижаться... Пошла эта волна, но в большей степени пострадали наиболее слабые валюты наиболее слабых экономик.

То есть чем более слабая экономика сама по себе, тем больше отражаются на ней внешние, даже малейшие шоки. Поэтому, в первую очередь, мы должны укрепить свою экономику. И тогда нам будет проще бороться со всеми внешними шоками.

Визит миссии МВФ и падение белорусского рубля  — есть ли тут какая-то связь?

Александр Готовский: Я связи не вижу. Сейчас, насколько я знаю, никаких таких заявлений со стороны МВФ не было. Весной действительно одним из вкладов в весеннюю ситуацию было заявление со стороны МВФ, что есть проблемы с белорусским рублем. Это действительно был один из негативных факторов, который повлиял на ситуацию в Беларуси. В этот раз таких заявлений пока не было.

Ну, и в заключение, можно ли сделать какие-то прогнозы  —  чего нам всем стоит сейчас ожидать? И к чему готовиться?

Александр Готовский: Какие-то прогнозы можно делать тогда, когда в экономике работают объективные факторы. Когда экономика выходит из равновесного состояния и ее бросает из стороны в сторону, какой-либо прогноз делать сложно. Нет никаких трендов, никакие объективные факторы в экономике не работают. Поэтому на сегодняшний день все зависит от того, какие будут приняты решения по валютному рынку на уровне Нацбанка и его действий, и на уровне правительства.

Поэтому, в зависимости от того, какая будет принята позиция и какие будут осуществляться меры, соответственно, будет двигаться рынок. Насколько я понимаю, последняя неделя-полторы были определенной неожиданностью для Нацбанка. Я думаю, что в ближайшее время все-таки какие-то принципиальные решения должны быть приняты в этой ситуации. И обо всех этих решениях мы, возможно, даже услышим на самом высоком уровне. И тогда можно будет обсуждать какое-то будущее. Пока очень сложно что-либо прогнозировать.