Подоляк о том, почему ЕС тянет с поставками оружия Украине
В начале войны в Украине сообщения о поставке оружия появлялись довольно часто. Но со временем заявлений об этом становилось все меньше. Чаще в ЕС говорят о планах поставки, а сроки отгрузки стали неопределенными и расплывчатыми.
В чем план Запада и когда можно ждать серьезных поставок оружия рассказал Советник Офиса президента Украины Михаил Подоляк.
По мнению чиновника, с поставками оружия есть несколько проблем. Одна из них — это отношение цивилизованной части мира к войне как таковой.
— Не к войне на картах, не к обучению войне, не к проведению кибер-тренировок к войне, а к самой войне, — поясняет советник. — Так вот западное общественное мнение вообще не готово к подобного типа варварским воинам, как оказалось. Оно может смотреть только по телевизору какие-то события, которые проходили где-то, очень далеко от Европы. Это очень важный фактор. Потому что они еще до сих пор не могут выйти из этого консервативного представления, что варварских войн, где обычные люди убивают друг друга из огнестрельного оружия в таком объеме быть не может. Но это мнение общественное ломается. Это первая составляющая.
Вторая составляющая, как считает Подоляк, — абсолютная неготовность к войне мирового ВПК.
— Соответственно такого объема накопительного оружия никто себе позволить не мог. Оружие определенными странами накапливалось, но эти страны используют его в разных локальных конфликтах. И соответственно не накапливали просто для консервации, хранения на случай масштабной войны. А масштабная война… Это не просто ты должен иметь определенный набор калибров артиллерии, а ты должен иметь практически неиссякаемый, как оказалось, объем снарядов определенного калибра. Потому что Россия накапливала весь этот объем, так понимаю, еще из Советского союза. Все это затянула в одно место и в принципе ничего не использовала за все это время. Небольшой объем авиационки использовался в Сирии в той же. Небольшой объем всех видов оружия использовался в Грузии в 2008. И в начале 90-х было несколько крупных конфликтов, где участвовала Российская Федерация, но все они были достаточно малозатратными с военной точки зрения.
Военная промышленность мировая была абсолютно не готова. Эту промышленность нужно сегодня пересматривать. Более того, скажу третью часть. Вся инфраструктура военная, все эти многозвездные генералы оказались теоретиками. Они совершенно точно не понимали, как идет война, то есть какая логика у войны. Какое расходование средств у войны. Что нужно делать, как часто нужно дополнительные ремонтные бригады отправлять для того, чтобы обслуживать тот или иной объем орудий. То есть понимаете, количество выстрелов для той или иной пушки оно же ограничено. Дальше идет существенный износ ствола, запорного механизма. Оказалось что никто стратегически в объеме это не просчитывал.
По сути после войны в Украине в 2022 году будут писать новые учебники для обучения в академиях военных, как нужно готовиться к войне, как ее планировать, какие риски возникают, какой объем техники и оружия при такой или другой интенсивности стрельбы или, например, при такой или иной линии фронта, где плотность огня артиллерийского должна быть на километр такой-то по количеству выстрелов. Это все придется пересмотреть. И это тоже причина.
Ключева же причина, по мнению Подолка, — абсолютная аморфность глобальной политики как таковой. “Она только делала вид, что готова решать кризисные ситуации”.
— Мы все время думали, почему они не принимают какие-то решения, почему они все время уходят в дискуссию? Имею ввиду другие кризисы. Миграционный кризис например. Когда на Ближнем востоке возникала какая-то большая конфликтная ситуация, начиналась большая миграция жителей из разных стран — ближневосточных или северо-африканских. И мы не понимали, почему страны Европы так медленно принимают решения. Притом эти решения абсолютно половинчатые. Они делают какие-то лагеря для беженцев. В этих лагерях творится черт знает что. Потом это начинает заражать территорию определенную, какие-то криминальные эксцессы начинаются в большом объеме. И при этом политической воли жестко решать, жестко устанавливать правила не было.
Так вот оказалось, что глобальная политика слишком аморфна для того, чтобы принимать решительные меры. Кстати, Борис Джонсон как премьер-министр Британии стал быстро и резко лидером во время этой войны потому, что он захотел брать на себя ответственность.
Это все целый комплекс проблем. И, знаете, если в начале еще были какие-то определенные технические запасы и они к нам уходили, то сейчас все уже начинают заниматься планированием — первое. В том числе производственных мощностей. Второе — все начинают понимать типы войны. Потому что они очень разные. Одно дело было маневренная война в самом начале, когда колонны ходили по стране. Другое дело — артиллерийская война на Донбассе, третье — это уже война сегодняшнего типа с разрушением тыловой инфраструктуры.
Попутно учитываем закрытое небо. Все видят, что действительно нужно развивать системы ПВО в связке с системами ПРО для того, чтобы закрыться от старых крылатых ракет, у которых крайне низкая точность. Потому что все эти иксы, которые Россия преимущественно использует, они вообще не точные. Ты можешь выстрелить по одному объекту, а получишь ущерб в разбросе километр — полтора.
Так вот это все идет сейчас перестройка. И здесь нет конспирологии, сразу скажу. Нет ожидания, что давайте сыграем на истощение России, затянем войну специально, чтобы Россия больше ресурсов потратила. Нет. Россия и так потратила много ресурсов. И Россия и так будет идти все время к отрицательной добавленной стоимости. В стилистике российской пропаганды говорю. Поэтому это уже не вопрос истощения России. Это вопрос перестройки понятия “война” в современной западной мысли.
