Некляев: Сегодня политика мне ничего энергетически не дает. Поэзия — дает

Еврорадио: На недавнем учредительном собрании “Говори правду!” было объявлено о намерении кампании принимать участие в президентских выборах. Логично предполагать, что вы будете кандидатом?

 

Владимир Некляев: Меня еще ожидает такая перспектива, как суд в конце июля. Этот суд будет решать, встал ли я на путь исправления. А если они решат, что я на него не встал, то у них есть разные возможности меня исправлять. И это не только продление тех условий, в которых я сегодня нахожусь: быть рано вечером дома, ходить в милицию отмечаться, никуда не поехать, отсутствие возможности активного участия в политических кампаниях. Поэтому сегодняшние заявления о моем участии или неучастии в выборах носят больше риторический характер.

Еврорадио: Но ведь нельзя исключать и вашей “реабилитации”?

 

Владимир Некляев: Кампания “Говори правду!” при любом раскладе будет в выборах участвовать. Если меня суд под домашний арест не заберет и в колонию не отправит, то я, возможно, буду принимать участие в президентских выборах как кандидат. Но сейчас мы находимся в активном поиске того, что мы называем новым лицом кампании. А значит и человека, которого мы поддержим как кандидата на выборах 2015 года. Предпринимаются попытки договориться о едином кандидате — пока вместе с движением “За свободу” и Партией БНФ. Пока отличаются взгляды на то, как это должно быть и кто это должен быть. Но было бы желание договориться.

Еврорадио: Вам что, мало было 2010 года?

 

Владимир Некляев: Даже можно сказать, что слишком много. Но дело в том, что мои планы, которые я имел в 2010 году, не сбылись. Я не то что не сделал все как подобает на Площади — до Площади мне даже не дали дойти, я вообще запланированного не выполнил. И нет ничего нелогичного в том, что я хочу завершить то, что не сделал в 2010 году.

Еврорадио: Напомните три главных тезиса вашей избирательной программы.

 

Владимир Некляев: Политические реформы, связанные с разветвлением власти, с разделением ее на законодательную, исполнительную, судебную. Это — свободные выборы не только президента, но и местного руководства. Плюс экономические и социальные реформы.

Еврорадио: Что из этого останется в программе 2015 года?

 

Владимир Некляев: Все это и останется, потому что ничего на сегодняшний день не сделано.

Еврорадио: Их не поняло и не поддержало большинство избирателей в 2010 году — почему вы думаете, что их поймут и поддержат в 2015-м?

 

Владимир Некляев: Они не были нами детализированы и приведены к каким-то очень простым посылам. Поэтому люди смотрели на наши предложения как на отвлеченные — не практические, а больше теоретические. Сейчас мы все привязываем к реальной жизни и именно с этим будем идти к избирателям.

Еврорадио: Вы по-прежнему много пишете — можно ли совместить работу в полной мере в литературе и в политике?

 

Владимир Некляев: Спать надо меньше! Я никогда не спал много, а сейчас выделяю минимум — три-четыре часа в сутки. Честно, этого не хватает — приходится еще устраивать себе небольшой отдых либо под такое уже позднее утро, либо — после обеда. Я не ложусь спать: закрываюсь один в отдельной комнате и полностью расслабляюсь — я научился это делать. В молодости я мог не спать неделями — это не преувеличение. У меня есть поэма “Маланка” — я ее писал ровно неделю, не ложась спать ни на час. Но так я писал только тогда, когда то, что писал, не было пустым. Когда это даже не мое письмо было, а какой-то диктант, который я едва успевал записывать. Так я могу и политикой заниматься: только если это не пустое. А сейчас, после Площади, судов, репрессий, после того как надвинулась пустота на нашу общественно-политическую жизнь, к сожалению, политика мне ничего энергетически не дает. Поэзия — дает, проза — дает, а политика — нет. Пустое — время такое! Но стиснув зубы надо терпеть, и сегодня я значительно больше отдаю литературному письму, чем политике, потому что только за счет этого держусь и выживаю.

Еврорадио: А как же ежедневные дела кампании?

 

Владимир Некляев: Все, что можно не делать самому, я перевожу на других. Я терпеть не могу разные там конференции по демократизации и так далее — это переливание из пустого в порожнее. Я участвую только в тех “посиделках”, в которых не могу не участвовать. На встречах с лидерами оппозиционными, к примеру. Я же пришел в политику как “спринтер” — “подписался” только под выборы и под Площадь. И после этого я планировал уйти. И так сложилось, что я почувствовал себя перед теми люди, которые мне поверили, которые за мной пошли, но к которым я не сумел даже прийти на Площадь, виноватым. Из-за этого, из-за того, что на активистов “Говори правду!” начали валить то, в чем они вовсе нет повинны, я не сумел уйти, как планировал, сразу после выборов, если они будут неудачными. Вот и получилось, что почти три года бегу фактическо стайерскую дистанцию.

Еврорадио: Идя в политику, вы “подписались только на выборы и на Площадь” — на самом деле становиться президентом не планировали?

 

Владимир Некляев: Мы рассчитывали на Площадь как на инструмент, который может привести нас к победе на президентских выборах. 2010-й был исключительным годом в белорусской политике и жизни. Этакий белорусский либерализм! И это распахнуло систему — многие ее адепты начали поглядывать по сторонам. Особенно с учетом того, что в Москве стали активно дубасить создателя этой системы — фильмы про “батьку”, трудности с нефтью и газом. И это длилось до 9 декабря. И избиратели до 9 декабря были совсем другими, чем они стали уже 10 декабря. Я встречался с людьми 8 и 10 декабря — это были разные люди. Настроения зала 8 декабря: “Его не поддерживают в Москве, не будет нефти и газа, а значит — не будет “чарки и шкварки” и его можно не поддерживать”. Все это изменилось после визита Лукашенко в Кремль.

Еврорадио: Вы почувствовали эту перемену и все равно пошли 19-го на Площадь!

 

Владимир Некляев: 9 декабря я пришел к моим коллегам — кандидатам в президенты и предлагал сняться с выборов. Согласия в ответ я не получил, а сниматься одному в той ситуации... Все остальные объявили бы меня предателем. Теперь большинство говорит, что надо было сняться, но тогда все, даже в моей команде, выступили против снятия — все настроились на возможность победы, на Площадь в том количестве, которое бы не допустило репрессий по отношению к мирному населению. Чтобы там были те 100 тысяч, на которые мы рассчитывали, так и было бы, как мы планировали! Бить же начали не сразу, как пошли провокации, когда они сами разбили там окна — а только после того как они увидели, что можно месить, ничего не боясь, потому что там осталось тысяч пять. Короче, что было — было, а что будет — увидим.

Еврорадио: Вы до Площади не дошли, но к Дому правительства идти планировали — зачем, на какую встречу с премьером среди ночи в выходной день надеялись?!

 

Владимир Некляев: Всю Площадь вести к Дому правительства не планировали. Мы планировали, что туда пойдет человек, может, 500. У нас был поминутно расписанный план Площади. За 20 минут Площади формулировалось требование “Новые выборы без Лукашенко”, объявлялось о создании управленческих органов, в которые входят, прежде всего, кандидаты в президенты как люди, которые имеют легитимность — за них проголосовали! — и выделяем какое-то количество людей, которые несут письмо к премьеру. Только для того, чтобы у нас завтра был повод снова собрать Площадь с требованием ответа. А что ночь… В политике есть моменты, когда не важно — это ночь или день. Но ничего из этого не вышло, потому что… не вышло.

Еврорадио: Почему вам, одному из кандидатов, не дали дойти до Площади?

 

Владимир Некляев: Потому что никто всерьез, кроме кампании “Говори правду!”, к Площади не готовился. На нас было все: медпомощь, питание, уборные — все это мы подготовили. И два комплекта звукоусилительной аппаратуры, которых нас лишили. Вот и причина — готовность кампании к Площади. Хотя готовность, как оказалось, была недостаточной. Первое, что я сказал по выходу из тюрьмы своим политтехнологам, — что они не сумели свои обязанности надлежащим образом выполнить. На них, а не только на мне лежит вина за то, что Площадь не стала такой, какой должна была стать. Во время того разговора вообще решалось, остается ли кампания существовать, или мы расходимся. И в тот день я не принял окончательного решения — только через неделю анализа, разговоров я решил, что нельзя оставлять людей, с которыми я прожил один из самых непростых периодов моей жизни.

Мне в тюрьме показывали “кино” с Площади: как “штурмуют” Дом правительства, как лежат какие-то люди в крови — непонятно, живые ли они. Ничего этого не должно было происходить в ночь с 19 на 20 — Площадь не должна была долго стоять. Хотя бы из-за мороза — люди начали бы расходиться, несмотря на то, горячо бы их призывали кандидаты или холодно. Но тут выплывает еще одна ошибка кандидатов — нельзя было соглашаться на предложение Лукашенко и двигать в кандидаты президенты всем колхозом. Без никаких на то прав, ведь не были собраны подписи, необходимые для того, чтобы с полным правом говорить о себе как о легитимном кандидате в президенты. В этом моменте — причина всех раздоров, дрязг и споров, которые ведутся сегодня. Ведь каждый знает, чья кошка чью мышку съела.

Еврорадио: Для вас есть “темные пятна” в истории Площади?

 

Владимир Некляев: Остались у меня вопросы, безусловно, и эти пятна… Но чем больше проходит времени, тем лучше я вижу, что даже если ответить на эти вопросы, по мере их поступления, то они все равно мало что добавят к главному ответу на то, почему не получилась Площадь, почему не сложилась победа на президентских выборах 2010 года. А главное в том, что избиратели, пусть и не на 79%, как нам доводят, но поддержали этот режим. Потому что этот режим устраивает их больше, чем устраивало то, что предлагали те люди, которые хотели прийти на смену Лукашенко. В том, что предлагала оппозиция, они не находили ответа на вопрос: “Почему я должен голосовать за него, а не за Лукашенко?” Если эта ситуация сохранится, то ничего мы не достигнем и в 2015 году. Если не сможем им довести: “То, что вы имеете — это нищенство по сравнению с тем, что будете иметь, когда избавитесь от этой колхозной диктатуры и станете жить той жизнью, которой живут свободные люди”. Но это надо довести, и именно потому кампания “Говори правду!” занимается социальными проектами. По этой причине мы участвовали в парламентских выборах, из-за которых мне говорят, что мы какую-то легитимность добавили Лукашенко. По этим причинам мы будем участвовать в выборах местных, которые вообще не стоит связывать ни с какой легитимностью. Лукашенко нелегитимный с 20 июля 1999 года и будет таковым до конца жизни! И по этой причине он никогда не уйдет по своей воле.

Еврорадио: Вы рассчитываете, что в 2015 году Лукашенко согласится путем выборов отдать власть?

 

Владимир Некляев: Нет. Я поэт, но не до такой степени наивный человек, чтобы понимать: по доброй воле, из-за каких-то требований Евросоюза или России, никакие изменения во власти через свободные и справедливые выборы не произойдут. А значит — надо заставить Лукашенко уйти выбором народа. Противоречие? Нет. Если на выборах на самом деле проголосует реальное большинство людей против — 60-70%, то какие бы выборы ни были несвободные, но это будет означать конец режима и уход Лукашенко из власти. А для этого надо с людьми работать.

Еврорадио: “Говори правду!” достаточно закрытая и таинственная структура. Начиная с того, что собрала вместе коммуниста Возняка, бизнесмена-новичка Дмитриева, поэта Некляева — и заканчивая вопросом: “Откуда деньги?!”

 

Владимир Некляев: “Говори правду!” — гражданская кампания, там собрались не те люди, которые идейно скреплены цементом коммунистичности, социалистичности или капиталистичности. Они скреплены гражданскими взглядами. Тут может быть и коммунист Возняк, и бывший сотрудник президентской администрации Федута, и начинающий бизнесмен Дмитриев, и поэт Некляев. Никакая мы не закрытая структура. О нашей структуре с самого начала насплетничали столько, сколько ни о ком. Причина — средства, на которые мы организовали кампанию 2010 года. Только у нас были средства, чтобы провести эту политическую кампанию. Только у нас были средства на то, чтобы собрать необходимые 100 тысяч подписей для регистрации кандидатом в президенты. Это все поняли и на это все обиделись: “Он только появился и отбирает то, на что мы положили годы жизни! Не отдадим!” Вот в чем, если говорить правду, кроется причина отношения к “Говори правду”. Кто только ни приходил и ни спрашивал: “Ну, скажи ты — откуда эти деньги?! Ведь никто же не верит, что вы их чуть не криминальным способом добыли”. Я наслушался столько сказочных сюжетов об этих деньгах!

Еврорадио: А каков ваш сюжет?

 

Владимир Некляев: Какие-то деньги мы сумели найти в Евросоюзе, какие-то деньги — от бизнеса, какие-то мы нашли в Москве у людей, которые были связаны с Беларусью. Не было одного источника. Мы провели серьезную маркетинговую работу перед выборами, мы продавали готовый политический продукт.

Еврорадио: В “Говори правду!” есть “стукачи” КГБ?

 

Владимир Некляев: Странно было бы, если бы их не было. Как есть они и в движении “За свободу”, и в Партии БНФ, и в других оппозиционных структурах. В оппозиции когда не половина, то добрая треть людей, которых подготовила и туда направила именно эта служба. Я точно знаю о некоторых, что оно так и есть. Я с ними стараюсь не иметь никаких отношений либо — использовать их.

Еврорадио: Вы их знаете?

 

Владимир Некляев: Знаю. И лучше их знать, чем не знать.

Еврорадио: Вацлав Гавел, как стал президентом Чехии, не написал ни одного литературного произведения. Вы готовы были на такую жертву?

 

Владимир Некляев: Вроде все, что можно было сказать о жизни так, как я ее изведал и понял, написал. Но все равно ощущение такое, что что-то, ради чего я родился на свет, еще не написано. Я должен это написать и пока я это не скажу и не напишу, я не брошу заниматься литературой независимо от того, буду я президентом или нет.

Еврорадио: И чтобы в качестве творческого толчка вам и в 2015 году люди в масках тумаков надавали?

 

Владимир Некляев: Нет, я ни кому-то другому, ни себе такого не желаю. Но все может быть, если человеку интересно жить. А мне жить интересно. Я не устал жить. И не устал рисковать.

Разумеется, я не люблю, когда меня бьют, кто любит? Стараюсь хоть раз, но дать в ответ.

Еврорадио: Нужен ли вам политтехнолог?

 

Владимир Некляев: Безусловно. Это очень нужная профессия и ей в Беларуси владеют единицы. Что бы ни говорили о том же Федута, но он — политтехнолог. Он принимал участие не в одной избирательной кампании, и одна из кампаний привела его кандидата к победе. Можно как угодно относиться к тому кандидату (Александру Лукашенко. — прим. Еврорадио) и к тому, что стало из той победы, но в смысле политтехнологий это — достижение.

Очень хорошим политтехнологом была Светлана Наумова. Хорошие способности у Дмитриева. По интеллекту это один из самых умных людей в белорусской политике. Безусловно, он виноват в том, что по слабости сказал то, что сказал по БТ. И нанес этим вред не только себе, но и “Говори правду!”. Но ведь он и поплатился за это. А на него вешают и вешают всех собак.

Не думаю, что мне надо кого-то оправдывать или одобрять в “Говори правду!” или оппозиции — не такие здесь большие тайны, все выплывет. Другое дело, что не все и не обо всем могут сказать, какая-то информация может навредить общим интересам. Этим многие руководствуются. И я, надо признать, тоже.

Еврорадио: Как отнеслась ваша жена к планам на 2015 год?

 

Владимир Некляев: Она и планы на 2010 год восприняла так, как должна воспринимать жена: “Зачем тебе это надо?”. Она считает, что моя миссия в этой жизни — поэзия, литература. Я с ней не спорю, но делаю то, что делаю.

Еврорадио: Есть ли такой человек, которому бы при встрече не сдержались и дали бы в морду?

 

Владимир Некляев: И не один! Но назову имена только после того, как мне удастся то, о чем ты спросил, осуществить.

Еврорадио: Готовы ли вы к эмиграции?

 

Владимир Некляев: Нет. Я не уеду из Беларуси. Не потому что я уже имел этот опыт и знаю, что такое жизнь за границей и что такое борьба за рубежом. Не уеду я потому, что люблю эту землю больше, чем себя, как бы пафосно это ни звучало.

Фото и видео: Змитра Лукашука