Нашлись неизвестные письма Кастуся Калиновского к Марысе Ямонт

В России опубликовали неизвестные письма Кастуся Калиновского, которые он писал из тюрьмы своей невесте Марысе Ямонт. Как сообщает "Белсат", помог этому российский историк Александр Дюков, который последние годы стремится вычеркнуть имя Калиновского из истории Беларуси.

Польскоязычные письма опубликованы в журнале "Тетради по консерватизму" № 3 за 2023 год. Они написаны на похожих листах, похожими чернилами и в той же манере, что и белорусскоязычное письмо из-под виселицы, которое сегодня хранится в Варшаве. (Имеется в виду то самое письмо, которое завершается словами: "Бо я табе з-пад шыбеніцы кажу, Народзе, што тады толькі зажывеш шчасліва, калі над табою маскаля ўжо не будзе").

Письма написаны по-польски. "Любимая, дорогая моя Марылечка!" — так начинается письмо, датированное 19 марта 1864 года, за три дня до повешения Калиновского в Вильнюсе.

О письмах Калиновского к Марысе Ямонт было известно и раньше: письма упоминались в воспоминаниях Людвики Радевич — сестры Марыси. Но белорусские историки не знали содержания этих писем. Как выясняется, пять из них (а возможно, и больше) сохранилось — четыре в Москве и одно в Вильнюсе. Все они попали в руки царской полиции в 1866 году, когда семью Ямонтов, сосланную в Сибирь за участие в восстании 1863-1864 годов, еще и арестовали после покушения на российского императора Александра II.

Калиновский отказался на следствии давать устные показания, заявив: "Шпионство оскверняет человека". Он попросил бумагу, чтобы письменно "очертить характер движения" на территории Беларуси и Литвы. А сам 10, 14, 18 и 19 марта писал письма Марысе Ямонт, называя ее "достойной дочерью Литвы".

Вот такое письмо Калиновский написал ей 10 марта 1864 года, за 12 дней до смерти:

"Дорогая Марылька.

На пороге смерти судьба мне подсказывает писать тебе. Жуткая действительность, тем более после тех надежд, которые витали в наших юношеских сердцах, полных взаимной любви. Повинуясь, однако, силе обстоятельств, прими со светлым лицом хоть и с раненым сердцем, судьбу, выпавшую на твою долю. Время заживляет раны, а воспоминание об ушедших минутах, когда рождается печаль в твоей душе, пусть всё же не отравляет твоей жизни. Жизнь твоя не тебе принадлежит, она дана тебе, чтобы ты каждую минуту несла добро и правду. Награда за труд не на этом свете людей ждет. Если достойно выполнишь цель жизни — встретимся на небе.

Твой и за могилою (хотя, возможно, у меня ее и не будет), Константин".

В своих предсмертных письмах Калиновский ни разу не упоминает ни Польшу, ни поляков, не пишет слово "польский":

"Марылька, моя дорогая, еще солнышко светит надо мною, еще я могу смотреть, думать и желать. Через мою форточку вижу Виленько, то Виленько, которое так дорого душе каждого литвина, жилище грозных Ольгердов, мыслями деяний в Боге и правде начало берущих. Глядя на Вильню, сердце переполняется, бьется с гордостью. А там дальше насколько глаз, насколько мысль достает, наш бедный народик, который в поте лица, страшной неволе, Бога и правды забыть не умеет. Да разве не будет честью принести жизнь для него в жертву, для нашей земли родной, застланной могилами героических предков наших. Это слава для нас, это гордость наша".

В Беларуси в последнее время идет настоящая идеологическая война против фигуры Кастуся Калиновского. Из школьной программы выбросили роман Владимира Короткевича "Каласы пад сярпом тваім", в котором был положительный образ Калиновского. А в Свислочи переименовали гимназию, в которой он учился.