КНДР и дефицит: что ждёт белорусов, если затянется сдерживание цен

Роман Головченко недавно пытался объяснить Лукашенко, что есть вполне объективные причины роста цен в Беларуси. К ним премьер-министр отнёс “всплеск девальвации на фоне специальной военной операции” и “диспаритет курса белорусского рубля к российскому”. Мол, шестьдесят процентов импорта из того, что закладывается в товары, идёт из России. Логично, что это влечёт автоматическое удорожание себестоимости продукции.

Но Лукашенко ничего не хочет слышать. Он задействует все имеющиеся административные ресурсы и приказывает ценам не расти. Ретейл хватается за голову и думает, как теперь выживать. А в долгосрочной перспективе заморозка цен ударит и по потребителю, в интересах которого вводилось сдерживание.

О том, когда ждать дефицит товаров и что будет с розничной торговлей в Беларуси, в интервью Еврорадио рассказывает Валентин Соколовский, директор по развитию бизнеса компании Datatile в России и Восточной Европе.
 

“Обоснуйте калькуляцию затрат”

Сейчас цены не то чтобы совсем не могут увеличиваться. Могут, но только после санкции местных властей.

Проще сократить ассортимент, чем постоянно бегать на “согласования”

Ну подали в исполком калькуляцию затрат, подумаешь. Вам её одобрили, торгуйте себе дальше. В чём проблема?

— Почему СССР не мог справиться с производством, с планированием? Потому что слишком много товаров, слишком часто всё меняется и быстро происходит. Никогда нельзя заранее запланировать, — объясняет Валентин Соколовский. — Пример с тем же салатом: ты заявку подал, согласовал — но тут что-то поменялось. Перестали возить турецкие яблоки, поставщика майонеза нужно поменять — да что угодно. Придётся процесс по обоснованию и согласованию снова проходить.

И ты, скорее всего, скажешь: да зачем оно мне надо, я лучше не буду продавать этот салат. Выбирая баланс прибыли и риска, ретейлеры будут выбирать более безопасную стратегию. Вместо того чтобы развивать бизнес, они предпочтут максимально сократить ассортимент. Переложить это на какие-то звенья, завести директоров, которые будут работать год через три.

— Базовый закон экономики показывает, что баланс находится там, где достаточное количество потребителей готовы заплатить достаточную цену, а производители готовы достаточно произвести и продать по этой цене, — продолжает Валентин Соколовский. — В нашем случае получится так, что производитель не сможет производить товар по фиксированной цене. И, скорее всего, учитывая риск, что товар может подвести его под статью, он предпочтёт от него отказаться.

Мы будем наблюдать снижение ассортимента. Это в первую очередь коснётся собственного производства. Во вторую очередь — импорта. Напоминаю, что у нас, помимо борьбы с ростом цен, ещё объявлена и борьба с “необоснованным посредничеством”, которое можно трактовать очень широко. Является ли оно обоснованным или нет — это на усмотрение конкретного офицера Комитета госконтроля или других органов.
 

Заморозка цен превратится в дефицит?

Как сдерживание цен отразится на белорусах?

— Краткосрочно будет лучше, — считает Валентин Соколовский. — Цены расти не будут, потребитель будет экономить. В долгосрочной и даже среднесрочной перспективе, когда начнётся дефицит, придётся придумывать какие-то схемы для того, чтобы исчезнувшие товары получить. Понятно, что вы не будете заказывать авиапочтой глазированные сырки. Но, помимо этого, есть товары, отказаться от которых проблематично. Подгузники, детское питание, стиральные порошки и так далее. Вещи, с которых сложно переключиться на другой бренд. И даже те международные производители, которые продолжают работать с Беларусью, могут посмотреть на ситуацию и сказать: да мы просто от этого рынка откажемся.
 

Можно замораживать цены бесконечно, если есть цель построить Северную Корею

Как долго можно сдерживать цены?

— Всё зависит от того, на каком этапе мы хотим стабилизировать рынок, — говорит Валентин Соколовский. — Если мы хотим, чтобы рынок работал как рынок, то примерно полгода можно сдерживать. У нас уже был такой случай, когда доллар упал в три раза, а цены рванули всего лишь в полтора-два раза, в том числе и из-за издержек. Прочности экономики хватило на полгода. Тогда цель была в том, чтобы в хорошем смысле нормализовать ситуацию, дать рыночным механизмам работать.

У нас есть пример Венесуэлы, где до сих пор есть государственное регулирование цен и адовый дефицит. Туалетная бумага по талонам — это не метафора и не пугалка. Где люди получают по талонам всё, от бензина до хлеба, но экономика не упала. Если в Беларуси стоит задача построить Венесуэлу или КНДР, то можно цены сдерживать бесконечно.

Всё нынешнее правительство, включая Лукашенко, понимает, что вся эта тема с замораживанием цен не работает. Они уже пробовали это неоднократно.
 

“Торгаши” не виноваты

Может ли быть так, что “торгаши”, как называет предпринимателей Лукашенко, сговорились и решили для увеличения прибыли необоснованно взвинтить цены?

— Теоретически можно представить ситуацию, в которой в Беларуси нет государственного регулирования и специальных контролирующих органов, — комментирует Валентин Соколовский. — И при этом есть ограниченное количество ретейлеров, которые вступили в картельный сговор и согласовали абсолютно все позиции. Они не конкурируют между собой, поделили рынок по каким-то понятным группам — например, географическим — и одновременно завысили цены на всё.

Но в нашей реальности ни одно из этих условий не выполнено. У нас есть госорганы, которые за этим следят. Есть саморегулирующаяся организация, “Ассоциация белорусского ретейла”, которая общается с госорганами и доносит их волю. Нет и картельного сговора: сети “рубятся” между собой за долю пирога, нет никаких географических или ассортиментных ниш. Поэтому если одна сеть внезапно решит завысить цены абсолютно на все товары, то она просто проиграет конкуренцию, разорится и уйдёт с рынка.

Розница — не такой бизнес, в котором воткнул магазин и сразу озолотился. По экономическому планированию и финансовому предсказанию он в три раза сложнее финансовой модели производства. Подход “давайте лупить большую надбавку” давно уже перестал работать. Розница давно перестала быть антилопой, постоянно несущей золотые монеты. Это очень непростой и нервный бизнес. А в белорусских реалиях ещё и рискованный. Одно дело, когда ты махинируешь, как [торговая сеть], и садишься. И другое дело, когда ты, как ребята из “Добронома”, садишься за то, что просто делаешь свою работу.
 

Ещё одна версия о причине заморозки цен

— У меня есть ничем не подтверждённая гипотеза о том, что белорусские производители попросту не смогли занять нишу, которая освободилась после ухода иностранных компаний, — высказывает догадку Валентин Соколовский. — И её начали занимать российские производители, которым очень комфортно на нашем рынке с установившимся уровнем цен и достаточно низкой конкуренцией. Это те, кто не заморачивается по поводу качества, соблюдения законодательства и так далее.

Но мы же не можем сказать “россияне, идите-ка вы отсюда. Мы вас на рынок пускать не хотим, не для вас мы его расчищали”. И вместо того, чтобы как-то точечно регулировать, как это было раньше, они с плеча рубанули всех.

В Беларуси за “завышение” цен задержали уже 20 человек. На этом же основании возбудили 34 уголовных дела, сообщает телеканал ОНТ со ссылкой на Комитет государственного контроля. Чаще всего выявляется якобы завышение цен на мясную, молочную, хлебо-булочную продукцию, на бытовую технику.