Больного раком держат в тюрьме
“От тюрьмы да от сумы не зарекайся!” — говорят в народе. Тем более, если вам повезло жить в Беларуси и заниматься бизнесом, добавлю я от себя. В мае 2006 года Николай Толкач, тогда заместитель директора “Беллегпромпроекта”, попал в следственный изолятор на улице Володарского.
Его обвинили в попытке получения взятки в особо крупном размере. Однако рассмотрение его дела не состоялось — за 10 дней до суда задержанного из камеры забрали в тюремную больницу.
Доктора поставили фатальный диагноз — рак. Рассказывают жена Николая Толкача и его адвокат.
Анна Сергеевна Толкач: “Человек в таком состоянии, что у него все болит. А раковая боль 4-й степени — это и помутнение сознания, и все остальное…
Я даже по его письмам это вижу: раньше писал мне "простыни", а теперь — по три строчки, только для того, чтобы я знала, что он еще жив…”
Адвокат Николая Толкача: “Я же по справкам вижу. За 13 февраля: состояние тяжелое. За 14-е они пишут: все время ухудшается. После: состояние крайне тяжелое. А сейчас — для жизни прогноз неблагоприятный. Так о чем говорить…”
Уже вторую неделю жена и адвокат Николая Толкача обивают пороги минских судов: сначала Фрунзенского района, потом — городского с единственной целью: хотя бы на последние дни жизни освободить Николая Толкача из-за решетки, дать ему умереть на свободе.
Однако даже самые убедительные справки не помогают добиться сочувствия. Продолжает Анна Сергеевна, жена Николая.
Анна Сергеевна Толкач: “С общечеловеческих позиций сочувствуют те, кто сталкивался с проблемой рака. Они меня понимают, а все остальные — они вообще далеки…
Ну знаете, как мы можем говорить: а, что такое рак… Последние две недели я только тем и занимаюсь, что туда-сюда ходу, и такое впечатление, что я хожу по замкнутому кругу”.
Рак в последней стадии является бесспорным “пропуском” из тюрьмы чуть ли не везде, в том числе и в Беларуси, но только в том случае, если преступник осужден и уже отбывает наказание.
освободить из-за решетки заключенного с тяжелой болезнью или инвалидностью разрешает 186-я статья "Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь". Однако Николая в тюремную больницу забрали еще из следственного изолятора, за 10 дней до рассмотрения его дела. Слово адвокату.
Адвокат Николая Толкача: “Существует перечень заболеваний, при которых осужденные освобождаются от отбытия наказания. Речь не об условном или досрочном освобождении, а об освобождении в принципе.
Но это — только для осужденных. А ждать, пока его осудят, невозможно в принципе. Этого просто не произойдет".
Николаю и его родственникам не сочувствуют не только судьи. О том, этично ли удерживать в тюремной больнице задержанного, который не надеется даже дожить до суда, я спросил у главного врача Гомельского областного клинического онкодиспансера Татьяны Пригожей. Вот какой ответ я получил:
Татьяна Пригожая: “Если рассуждать не с медицинской точки зрения, а чисто человеческой — его наказал Бог. Суд судом, но за то, что он сделал, его наказал Бог — то, что он болен неизлечимо, и то, что он будет умирать в муках…
Это наказание страшнее того, что он сидит за решеткой. По любым понятиям: за одно преступление дважды не наказывают. Меньшее наказание поглощается большим. И, согласитесь, тюрьма — это меньшее наказание, чем смерть”.
Но жена и адвокат Николая Толкача все-таки рассчитывают на милосердие судей. 22 февраля они добились аудиенции в Верховном суде Республики Беларусь — последней инстанции, которая может вытянуть заключенного из тюремной больницы.
Адвокат: “Он может затребовать дело с целью проверки насчет легитимности всех постановлений, которые по этому делу уже состоялись.
Я от свего имени написала жалобу на постановление, вынесенное городским судом. Сказали, что дело затребуют срочно, но поскольку существует процедура — это, опять же, время…”
De jure отпустить Николая Толкача умирать домой из-за решетки не уполномочен ни один судья: закон есть закон.
Но чего стоит система уголовного права, если она не в состоянии идти на компромисс с общечеловеческими законами, если она существует сама по себе, не понимая людей, зависящих от нее?
Фото — www.turoboz.ru
Его обвинили в попытке получения взятки в особо крупном размере. Однако рассмотрение его дела не состоялось — за 10 дней до суда задержанного из камеры забрали в тюремную больницу.
Доктора поставили фатальный диагноз — рак. Рассказывают жена Николая Толкача и его адвокат.
Анна Сергеевна Толкач: “Человек в таком состоянии, что у него все болит. А раковая боль 4-й степени — это и помутнение сознания, и все остальное…
Я даже по его письмам это вижу: раньше писал мне "простыни", а теперь — по три строчки, только для того, чтобы я знала, что он еще жив…”
Адвокат Николая Толкача: “Я же по справкам вижу. За 13 февраля: состояние тяжелое. За 14-е они пишут: все время ухудшается. После: состояние крайне тяжелое. А сейчас — для жизни прогноз неблагоприятный. Так о чем говорить…”
Уже вторую неделю жена и адвокат Николая Толкача обивают пороги минских судов: сначала Фрунзенского района, потом — городского с единственной целью: хотя бы на последние дни жизни освободить Николая Толкача из-за решетки, дать ему умереть на свободе.
Однако даже самые убедительные справки не помогают добиться сочувствия. Продолжает Анна Сергеевна, жена Николая.
Анна Сергеевна Толкач: “С общечеловеческих позиций сочувствуют те, кто сталкивался с проблемой рака. Они меня понимают, а все остальные — они вообще далеки…
Ну знаете, как мы можем говорить: а, что такое рак… Последние две недели я только тем и занимаюсь, что туда-сюда ходу, и такое впечатление, что я хожу по замкнутому кругу”.
Рак в последней стадии является бесспорным “пропуском” из тюрьмы чуть ли не везде, в том числе и в Беларуси, но только в том случае, если преступник осужден и уже отбывает наказание.
освободить из-за решетки заключенного с тяжелой болезнью или инвалидностью разрешает 186-я статья "Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь". Однако Николая в тюремную больницу забрали еще из следственного изолятора, за 10 дней до рассмотрения его дела. Слово адвокату.
Адвокат Николая Толкача: “Существует перечень заболеваний, при которых осужденные освобождаются от отбытия наказания. Речь не об условном или досрочном освобождении, а об освобождении в принципе.
Но это — только для осужденных. А ждать, пока его осудят, невозможно в принципе. Этого просто не произойдет".
Николаю и его родственникам не сочувствуют не только судьи. О том, этично ли удерживать в тюремной больнице задержанного, который не надеется даже дожить до суда, я спросил у главного врача Гомельского областного клинического онкодиспансера Татьяны Пригожей. Вот какой ответ я получил:
Татьяна Пригожая: “Если рассуждать не с медицинской точки зрения, а чисто человеческой — его наказал Бог. Суд судом, но за то, что он сделал, его наказал Бог — то, что он болен неизлечимо, и то, что он будет умирать в муках…
Это наказание страшнее того, что он сидит за решеткой. По любым понятиям: за одно преступление дважды не наказывают. Меньшее наказание поглощается большим. И, согласитесь, тюрьма — это меньшее наказание, чем смерть”.
Но жена и адвокат Николая Толкача все-таки рассчитывают на милосердие судей. 22 февраля они добились аудиенции в Верховном суде Республики Беларусь — последней инстанции, которая может вытянуть заключенного из тюремной больницы.
Адвокат: “Он может затребовать дело с целью проверки насчет легитимности всех постановлений, которые по этому делу уже состоялись.
Я от свего имени написала жалобу на постановление, вынесенное городским судом. Сказали, что дело затребуют срочно, но поскольку существует процедура — это, опять же, время…”
De jure отпустить Николая Толкача умирать домой из-за решетки не уполномочен ни один судья: закон есть закон.
Но чего стоит система уголовного права, если она не в состоянии идти на компромисс с общечеловеческими законами, если она существует сама по себе, не понимая людей, зависящих от нее?
Фото — www.turoboz.ru
