“Мы здесь власть”, хороводы, деанон: сравниваем российский протест с белорусским

Утром 21 апреля в российских телеграм-каналах появились фото спецтехники. Потом начались обыски у активистов и журналистов.

А когда в Хабаровске протестующие начали водить хоровод, в Новосибирске — скандировать “Мы здесь власть” и из Москвы посыпались сообщения о перебоях с интернетом, сдерживать флешбэки стало уже невозможно.

Не сдерживаемся и ищем сходства и отличия в организации протестов в России и Беларуси и в реакции на них официальных властей.

Тем вечером в России

Координатор региональных штабов Алексея Навального Леонид Волков, который недавно покинул Россию, изначально объявил митинг “с открытой датой”. Акция должна была пройти после того, как на сайте “Свободу Навальному” о своей готовности выходить заявит полмиллиона россиян по всей стране.

Но из-за информации об ухудшении здоровья Навального, который с 31 марта держит голодовку, полного сбора решили не дожидаться. В день митинга, проходившего под слоганом “Финальная битва добра с нейтралитетом”, на сайте было зарегистрировано 460 тысяч человек.

Организаторы акции призвали жителей крупных городов выйти на центральные площади, а жителей райцентров — приехать в областные центры, чтобы выступить “против коррупции, репрессий и политических убийств”. Пользуясь белорусской терминологией, поясним: “день икс” был намечен на 21 апреля.

Митинг сторонников Навального анонсировали на 19:00, а это значит, что во Владивостоке люди начали выходить на улицы ровно в полдень по московскому времени. Как раз в то время, когда президент Владимир Путин сказал: “Уважаемые граждане России”, начиная своё обращение к парламенту. В момент, когда он пообещает новые социальные льготы, на митинг начнёт выходить уже Хабаровск.
 

Обыски и превентивные задержания

У сторонников Навального утро среды началось с превентивных задержаний и обысков. К кому-то приходили для “профилактической беседы”, к кому-то — в рамках уголовного дела о перекрытии дорог, которое было возбуждено ещё после зимней акции протеста.

Одними из первых в десять утра были задержаны юрист ФБК Любовь Соболь и пресс-секретарь Навального Кира Ярмыш. Вечером того же дня Соболь отпустили — 23 апреля над ней состоится суд.

Суд над Ярмыш уже прошёл: пресс-секретарю Навального дали десять суток ареста “за организацию несанкционированного митинга”. 

Еврорадио предположило, что белорусам будет интересно, как получить за организацию акции протеста не уголовку, а десять суток. Мы спросили у белорусского адвоката Тамары Сидоренко, в каком случае нарушение при организации акции — это административка, а в каком — уголовка за “организацию массовых беспорядков”.

— Статья 24.23 КоАП в её нынешней редакции предполагает. что ответственность наступает за нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий. Этот порядок установлен законом о массовых мероприятиях. Если, к примеру, организаторы не обратятся в соответствующие органы с уведомлением о намерении провести массовое мероприятие либо просто уведомят о его проведении вместо того, чтобы получить разрешение, — наступает административная ответственность для организаторов и участников.

Уголовная ответственность по статье 342 наступает в случае организации действий, которые привели к грубому нарушению общественного порядка, когда имело место неповиновение представителям власти, была нарушена работа транспорта, предприятий.

Эти статьи похожи тем, что в обоих случаях речь идёт о массовых мероприятиях. Но даже если бы массовое мероприятие было разрешено, а во время этого мероприятия имело место явное неповиновение представителям власти, нарушение работы транспорта, наступила бы уголовная ответственность.

Статья 293 УК связана с организацией массовых беспорядков, при которых имеет место насилие над личностью, погромы, поджоги. В каждой статье указаны признаки, по которым людей можно привлечь к уголовной ответственности.

В основном административная ответственность наступает при нарушении порядка проведения и организации массовых мероприятий, а уголовная — когда в рамках мероприятия происходят действия, сопряжённые с насилием, погромами, уничтожением имущества.
 

По дорогам не ходить

— А у вас работает интернет?

— Очень плохо, у “Билайна” почему-то именно сегодня технические проблемы.

— Какое совпадение!

— Ребят, скажите, что происходит, куда идёт толпа?

— Без понятия, только что говорили идти направо, к администрации президента.

— А где говорят?

— В телеграме.

Такие диалоги можно было услышать в прямых эфирах российских СМИ. Если у вас от ассоциаций не защемило сердце, мы не знаем, где вы провели лето 2020-го. 

Несмотря на то, что в Москве действует масочный режим, участники митинга далеко не всегда надевали маски, хотя это защищает не только от коронавируса, но и от деанона. Если белорусские журналисты уже некоторое время не снимают лица протестующих, чтобы не упрощать процесс деанонимизации, то в России собеседников даже просят представиться.

— Вас как зовут?

— Екатерина.

Российский “КоммерсантЪ” уже назвал митинг “смотром сторонников Алексея Навального” полицией. К чему это приводит, белорусы знают. 

Зато проезжую часть протестующие в Москве не занимали, а полиция следила за тем, чтобы они не переходили дорогу на красный свет. Но в этом случае участники акции учли опыт не брестского хоровода, за который полсотни человек грозит до трёх лет лишения свободы, а свой собственный. После акции сторонников Навального в январе возбудили уголовное дело за перекрытие движения в Москве.
 

А где Волков?

Есть у россиян и свой Степан Путило, пока ещё только потенциальный экстремист, а не признанный таковым компетентными органами.

Заявку на проведение акции подавали координатор региональных штабов Навального Леонид Волков и директор ФБК Иван Жданов. Власти акцию не согласовали со ссылкой на то, что организаторы находятся не в России.

Организаторы хоть и находились за границей, но весь день активно стримили и рассказывали о том, что происходит в разных городах. Пока к обеду им не выключили свет — прямо в европейском офисе.

— Стали разбираться. Выяснилось, что на улице есть общий распределительный щиток и на этот щиток — выведено изо всех офисов питание. И вот этот щиток кто-то открыл и аккуратно нас обесточил. На полчаса нашу трансляцию вырубили, — пожаловался Волков в телеграме.

А ещё рассказал, что четыре дня до начала акции офис, который находится “в одной европейской стране”, перманентно боролся с DDoS-атаками на сайт. Тем не менее стрим на канале “Навальный Live” длился больше шести часов, его уже посмотрели больше двух миллионов пользователей.

Всё это время госпропаганда троллила участников протеста вопросами вроде “И где сидят ваши герои?”.

Сколько нужно времени, чтобы найти экстремиста

— На следующей неделе начнутся адские закрытые суды по признанию нас экстремистами, — рассказывал Волков в эфире “Навальный Live”.

Речь о том, что Фонд борьбы с коррупцией могут признать экстремистской организацией. Суд начнётся 26 апреля.

В Беларуси с тем, чтобы всякое новообразование признать злокачественным и экстремистским, не затягивают. Светлана Тихановская и участники президиума Координационного совета стали фигурантами уголовного дела по экстремистской статье спустя всего четыре месяца после того, как КС был создан.

ФБК же пока признан только инагентом, это при том, что создан был десять лет назад.
 

Кто заплатит?

Резюмируя, как прошла финальная битва добра с нейтралитетом, ведущие канала “Навальный Live” пришли к выводу, что настоящая финальная битва ещё впереди. Людей, которые оставались на улицах после окончания акции, призвали аккуратно расходиться, не попадаясь “омоновцам, ожесточённым псам этого режима”.

Кстати, о том, что будет с задержанными дальше: штрафы им платить не придётся, ведь солидарность в России началась раньше, чем в Беларуси.

Команда Навального уже четыре года берёт на себя обязательства по выплате штрафов за участников акции протеста — при условии, что они дойдут до второй инстанции и будут эти штрафы обжаловать.

За эти годы за участников акций уже выплатили штрафов на сумму более 40 миллионов рублей — это более полумиллиона (!) долларов. Выплаты в эфире “Навальный Live” в этот раз назвали “налогом на смелость”, который нужно платить, чтобы людям было “не так страшно выходить на улицы”.

А что грозит за получение денег от экстремистских формирований, в случае если ФБК всё же признают таковым, можно спросить у белорусов.
 

Первые итоги

Так в чём сходство и в чём отличие протестов в России и в Беларуси? 

Лидеры протестов сидят или действуют из-за границы — в этом счёт “один — один”.

В обеих странах участники протестных акций организуются онлайн, а после них — солидаризируются в выплате штрафов.

Правоохранителей называют “псами режима” и в России, и в Беларуси. Но на последних акциях протеста из спецсредств, которые применялись против россиян, были замечены электрошокеры. Белорусы же на слух научились отличать взрывы светошумовых гранат от выстрелов из травматического оружия.

В Беларуси оппонентов власти оперативно признают экстремистами, российские власти “сожительствуют” с ФБК уже десять лет.

У белорусского протеста в представлении властей пик развития уже пройден: раскрыта попытка военного переворота и свержения конституционного строя. Российский протест этой сюжетной кульминации пока не достиг.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.