Гурнов: Мне пришло в голову попросить его сформулировать понятие диктатуры

"Вот вы Александру Григорьевичу скажите про биатлон и как замечательно белорусы там выступили"

Еврорадио: Как быстро Лукашенко согласился на интервью? От кого исходила инициатива?

Гурнов: "Я не первый раз встречаюсь с Лукашенко. А как мне известно, он любит журналистов, с которыми раньше общался и знает их, которые для него не являются сюрпризом. Сколько времени договаривались, не знаю, но, наверное, пару недель".

Еврорадио: Кто очертил темы разговора? Какие-то ограничения были?

Гурнов: "Естественно, я очертил темы интервью. Ограничений никаких не было. Ждали мы их почти 6 часов из-за задержки на обеде с нашим руководством. Люди из его окружения сами очень хотели, чтобы я с ним поговорил о Саммите ЕврАзЭС. И еще они предложили: а вот вы Александру Григорьевичу скажите про биатлон и как замечательно белорусы там выступили. Но об этом я не стал говорить, так как мне показалось, что это не главная тема. Хотя это обычная практика, когда пытаются предложить темы для разговора с первым лицом, которые шефу будут приятны. У Лукашенко одно из самых приятных для общения окружений, в сравнении с окружениями других президентов. Всегда открытые и готовые помочь".

"Мы с ним практически половину интервью говорили о Боге"

Еврорадио: Вам показалось, Лукашенко был откровенен?

Гурнов: "Вчера он был предельно откровенен. Мы с ним практически половину интервью говорили о Боге. О том, как он считает, простит ли его Бог за то, что он регулярно посылает людей на смерть. Я был удивлен, он сказал: каждый раз подписывать отказ не прошение о помиловании, вы, Саша, не поверите, это самое тяжелое в работе президента. А отменить смертную казнь мы не можем, потому что народ не поймет.

Я его спросил, простит ли его Бог за это. Он сказал: "За этих простит. Я подписываю только по тем, по которым я убежден на 100 процентов, что они совершили те преступления, за которые нашим законом предусмотрена смертная казнь. Но не знаю, простит ли меня Бог за их матерей". Вот это было очень сильно услышать от Александра Лукашенко, которого все считают человеком достаточно жестким и прагматичным, когда он сказал, что за матерей он чувствует ответственность перед Богом".

"Такой беготни окружения вокруг первого лица, которая была три года назад, я не заметил"

Еврорадио: Понятно, что руководитель страны не из тех, кто просто так соглашается на интервью. Как вы думаете, он пытался через вас передать какой-то посыл, например, на Запад?

Гурнов: "Безусловно, Александр Лукашенко не из тех людей, который дает интервью, когда их об этом просят. Они дают интервью, когда им это надо. Конечно, ему что-то было надо. Моя цель была показать его, как человека. Я считаю, что Лукашенко — личность, достойная изучения. Если судить по темам, на которые он очень развернуто отвечал, то их было три: саммит ЕврАзЭС, оппозиция и санкции. Мне кажется, чисто по-человечески, ему была бы очень неприятна отмена чемпионата мира по хоккею 2014 года. Это будет огромный удар по его репутации и репутации страны. И он понимает, что для беларусов это будет неприятно. Меня всегда удивляет: почему для руководителей так важен спорт? Может, потому что это имитация войны, только мирная. Можно воевать друг против друга или воевать друг друга оружием в Африке. Но и то, и другое становится менее реально, вот и остается биатлон".

Еврорадио: Вы не первый раз встречаетесь с руководителем Беларуси. Как он изменился за последнее время?

Гурнов: "Он стал немного более откровенен, может быть потому, что давно меня знает. Но, с другой стороны, он почему-то очень нервно реагирует на Шушкевича и всю оппозицию. Раньше он как-то спокойно к ним относился. А вчера он как-то завелся на Шушкевича. Я у него спросил: почему Шушкевича не выпустили из страны? Он это близко к сердцу воспринял и мы долго о нем разговаривали.

Если говорить в общем, он становится увереннее в себе. Очень умело включает обаяние. И это даже передается его окружению. Если раньше вокруг батьки бегали, как заведенные, то сейчас стали спокойнее. Такой беготни вокруг первого лица, которая была три года назад, я не заметил".

Еврорадио: От ответов на какие вопросы он уходил?

Гурнов: "Он не уходил от ответов и отвечал подробнее, чем того требовали обстоятельства. У меня интервью очень жесткое — 30 минут. И мы его делаем в режиме прямого эфира: как поговорили, так оно и выходит без купюр. Из-за его подробных ответов я, видимо, и не успел задать ему некоторые вопросы, например, об экономике".

"Когда уже закончилось время интервью, мне пришло в голову попросить его сформулировать понятие диктатуры"

Еврорадио: Насколько, как вам показалось, Лукашенко решительно настроен по отношению к санкциям?

Гурнов: "Он мне недвусмысленно дал понять, что не готов на сделки. Идея в том, что факт введения санкций не означает, что за снятие они могут рассчитывать на торг. Он готов договариваться. Это как одна страна напала на другую и предлагает договариваться. Вы сначала войска выведите. Вот и он считает: сначала отмените санкции, потом будем договариваться.

При всех минусах, он молодец в том, что разговаривает с Европой с точки зрения руководителя великой державы. Он отказывается влезать в тот имидж, который ему рисуют на Западе. Его там пытаются представить неким потешным диктатором осколка бывшей Российской империи".

Еврорадио: Какой ключевой вопрос вы ему задали?

Гурнов: "Ключевой вопрос я ему не успел задать. Когда уже закончилось время интервью, мне пришло в голову попросить его сформулировать понятие диктатуры и как он сам определяет форму правления, которая существует в Беларуси".

Гурнов с 1986 работал в программе "Время". С 1990 ведущий программы "ТСН", а с 1991 — ведущий программы "Вести" на телеканале РТР. В 1993 году стал руководителем бюро РТР в Лондоне. Был генеральным директором информационного агентства "ТСН" на телеканале ТВ-6. С декабря 2005 года и по сегодняшний день он ведет программу "Spotlight" (Прожектор) на "Russia Today".