До Афганистана Анатолий Кожух год прослужил в Читинской области в вертолётном полку. Сейчас он живёт в небольшом посёлке Воропаево недалеко от Постав, работает механиком. Разведён, вырастил троих дочерей.

Анатолий показывает своё удостоверение воина-интернационалиста. О том, что он был в Афганистане, там не написано.

"В Афганистане уже полным ходом шла война, — вспоминает Анатолий Кожух. — Мне тогда 20 лет было. Привыкал трудно: всегда с оружием, всегда стрельба. С одной стороны, всё про интернациональный долг, а между собой мы понимали, что идёт никому не нужная война. Душманы убивали наших солдат, снимали с постов, отрезали уши. Мы хотя бы год отслужили в Союзе, а молодых парней сразу забрасывали. Им было очень трудно".

По словам Анатолия, первые годы войны афганцы относились к советским солдатам не очень жестоко. Но с годами всё стало хуже. Под конец войны редко кто мог вернуться из плена живым. Жестокое отношение к людям с обеих сторон — одно из самых страшных воспоминаний.

"От случая к случаю могу вспомнить войну, — продолжает ветеран. — Вспоминаются точки, где мы находились, обстрелы, вертолётные перелёты. Это всё в душе осталось".

Несмотря на пережитое, Анатолий планировал остаться на сверхсрочную службу, но родители были против. После демобилизации рядовой Кожух вернулся в Поставский район работать трактористом. Где служил — держал в тайне.

Сейчас война Анатолию снится редко. Но первые годы после демобилизации "бородатые" приходили во сне каждую ночь.

"Запрещали лишнее болтать про эту войну. Кому проблемы с органами нужны? — говорит "афганец". — Если кто-то из знакомых спрашивал, то говорил, что служил в вертолётном полку авиамехаником".

Психологические травмы, по мнению ветерана, на войне не получили только "штабные крысы" — солдаты и офицеры, которые не участвовали в боевых операциях, а душманов видели только издалека.

На психологическое состояние Анатолия, как и многих его сослуживцев, в своё время никто не обратил внимания. Бывшие "афганцы" совершали суициды, страдали алкоголизмом, разводились с жёнами.

"Дело в том, что нас мало кто правильно понимает, — говорит Анатолий. — Большинство знакомых, друзей потеряли семьи. Жёны тоже не выдерживают, хотя мы не виноваты. Я разведён уже давно".

После развода с Анатолием остались три маленькие дочки. Говорит, что ответственность за детей мотивировала не упасть духом.

"У неё [жены. — Еврорадио] своё понимание про эту жизнь, а у меня своё. Мы ["афганцы". — Еврорадио] люди честные. И я знаю, что правильно говорю и толково. Начинались ссоры, конфликт, как говорится, развивался. Мы оттуда [из Афганистана. — Еврорадио], кто под обстрелом побывал, люди с ненормальной нервной системой".

Александр Гемский живёт в Новополоцке, работает водителем. Мы встречаемся в школе № 4, которую он когда-то окончил. Александра часто приглашают сюда рассказывать школьникам про афганскую войну.

В Афганистан Александр попал в 18 лет. Говорит, что сам попросился в военкомате:

"Дворовое радио очень быстро разносило информацию про Афганистан. Приходили гробы, и все уже тогда знали, что идёт какая-то война. Почему просились? Воспитание было очень патриотическое".

С 1987-го по 1989-й Александр служил в манёвренной группе "Кайсар" КГБ СССР Тахта-Базарского отряда. Ветеран вспоминает, что все иллюзии развеялись, как только он приземлился в Афганистане:

"Сразу стало понятно, что не в сказку попал. Зашёл на нашу базу, увидел, как в волейбол играют вприсядку. Подпрыгивают, отбивают мяч и опять садятся. Круглосуточный обстрел… Сначала не понял, почему веток валяется так много. А их пулями срезало".

Больше всего Гемский боялся остаться покалеченным или попасть в плен к душманам. Солдаты знали, что к пленным советским воинам афганцы относились жестоко. Чтобы избежать издевательства в плену, некоторые солдаты носили гранату на груди.

"Да любой боялся плена. Возможно, не у каждого хватило бы сил подорваться, но многие психологически, думаю, понимали, что так было бы лучше. Бывало по-всякому: у кого-то слёзы, у кого-то сопли. Может, в то время не все знали, как резали головы, как издевались".

Александр Гемский прослужил в Афганистане до вывода советских войск в 1989 году. О том, что прошёл через войну, мужчина не жалел ни тогда, ни сейчас. Он хотел связать свою жизнь с армией, но передумал: не понравилась разруха и бардак в войсках в начале 1990-х. Вернувшись домой, Александр пошёл работать на завод. О том, как привыкал к мирной жизни, "афганец" говорит просто: я не был сломлен.

Некоторые его сослуживцы не смогли прийти в себя после войны: спивались или накладывали на себя руки. Александр уверен, что если бы им была оказана своевременная психологическая помощь, то покалеченных судеб было бы меньше.

"Ещё лет 15 назад я считал, что психологи и их помощь — это бред какой-то, — рассказывает Гемский. — Сейчас думаю, что это нормально. Думаю, помогло бы "афганцам" в начале 1990-х.

Я по себе помню, когда был сероватый период в жизни. Я не обращался за помощью, а случайно познакомился с девушкой, а она оказалась психологом".

По мнению Александра, тем "афганцам", которые смогли дожить до сегодняшнего дня, помощь психолога уже не нужна — они справились с посттравматическим синдромом сами. "А те, кто не смог справиться сам… Они тоже в помощи уже не нуждаются", — с болью резюмирует наш собеседник.

Николай Гарбуза из Верхнедвинска. Изначально белоруса призвали на службу в Украинскую ССР, а оттуда перебросили в Кабул. О том, что придётся воевать, не сказали.

С Николаем мы встречаемся у него дома. Мужчина немногословен. Заметно, что вспоминать войну ему не хотелось ни тогда, ни сейчас.

"Командиры сказали, что из Украины едем в командировку — в то время ездили на целину", — рассказывает Николай Гарбуза. Командировка затянулась на два военных года.

"Мы меняли так называемых партизан, которые выходили из Афгана. Они сказали: "Там стреляют", — вспоминает Николай Гарбуза. — Ещё в Термезе [город в Узбекистане. — Еврорадио], когда заряжали автоматы, нам сказали, мол, берите сколько хотите. А патроны-то боевые".

Даже спустя 40 лет вспоминать про армию "афганец" не любит. После демобилизации не рассказывал коллегам и соседям, что воевал. Но изменения в психике Николай заметил сразу же, как вернулся домой.

Справиться с последствиями войны Николаю помогли искусство и смех. После армии он поступил в витебский институт на резчика по дереву. Обратиться за психологической помощью было не к кому.

"И я смеялся. Весело мне — смеялся. Грустно — смеялся. Думаю, что такая защитная реакция организма… Бесполезно было что-то рассказывать. Да и не хотелось мне рассказывать, трогать эту тему. Потому что нас всё равно никто не понимал. На нас не обращали внимания", — рассказывает житель Верхнедвинска.

Как и многие "афганцы", Николай Гарбуза пробовал решить психологические проблемы с помощью спиртного. Но это быстро надоело — "не его". Николай уверен, что с психологическими проблемами столкнулись все, кто воевал:

В 2008 году белорусские власти разделили ветеранов войны в Афганистане: те, кто не был ранен или не получил контузию, лишились большинства льгот. Многие "афганцы" остались без бесплатных лекарств, реабилитации в санаториях и права на внеочередное улучшение жилищных условий. После 60 лет Николай Гарбуза может рассчитывать на 50-процентную скидку при оплате коммунальных услуг и бесплатный проезд по территории Верхнедвинского района.

"Я думаю, не нужно забывать, что мы там были, — говорит ветеран-"афганец". — Сейчас другая страна, а призывались мы при Союзе. Но не по своей же воли мы туда пошли. Защищали рубежи, про это нужно помнить. А сегодня говорят: мы вас туда не посылали. Вам бы это не было обидно?"

При поддержке "Медиасети"