Президентство Александра Лукашенко могло закончиться осенью 1996 года. Конституционный суд тогда начал дело об импичменте и был настроен решительно. Основания для отставки были: и заявления о нарушении законов, и подписи депутатов, которые инициировали процедуру.

Лукашенко тогда решил поменять Конституцию — по сути, всю систему власти. Чтобы ни перед кем не отчитываться, ни с кем не согласовывать свои решения, ни на кого не оглядываться. Формально, конечно, разделение властей в Беларуси сохранялось. Но в воздухе уже витали знаменитые слова Людовика XIV: "Государство — это я".

В 1996 году парламент в Беларуси ещё был однопалатным и назывался Верховным Советом. Новый состав только что избрали. В нём было много коммунистов и аграриев, но даже с ними Лукашенко, избранный всего два года назад, не смог сработаться. Поэтому и решил изменить Конституцию. А депутаты, естественно, возмутились.

Но импичмент не случился. Не без участия России Лукашенко тогда переиграл и парламент, и Конституционный суд. Еврорадио решило напомнить, как и почему так получилось.

В октябре 1996-го Лукашенко приехал открывать долгострой в минском микрорайоне Малиновка — девятиэтажку для творческой интеллигенции. Пропрезидентская "Советская Белоруссия" в репортаже об этом событии писала, что "только благодаря непосредственному вниманию Александра Григорьевича этому дому удалось завершить его строительство, и в скором времени 249 квартир обретут своих жильцов".

А вот о разговоре с одним из местных жителей СБ умолчала. Мужчина говорил о простоях на тракторном заводе и спрашивал, как прожить на маленькую зарплату. Этот диалог для истории сохранила газета "Свабода":

Рабочий: "Скажите, что я, рабочий тракторного завода, могу купить, если в августе отработал 2 дня, в сентябре — 5 дней, в октябре — не знаю, сколько отработаю?"

Лукашенко: "И сколько вы получили за месяц?"

Рабочий: "Получил 700 тысяч".

Лукашенко: "За два дня. Хорошая зарплата".

Рабочий: "Я хочу работать 20 дней и получать миллион семьсот тысяч".

Лукашенко: "Хорошо, я вам помогу".

Рабочий:"Мне не надо лично. Вы цеху точного стального литья помогите, там 300 человек".

Лукашенко: "Поедете 300 человек в Витебскую область, мне надо три тысячи. Будете работать фермерами".

Рабочий попытался возразить, что он и его коллеги с МТЗ хотят заниматься своим делом, а не сельским хозяйством. "Так работайте", — закончил разговор Лукашенко.

В мае — июне 1996 года Независимый институт социально-экономических исследований провёл опрос о доверии людей к власти. Результаты показали, что безусловно люди не доверяли никому: ни правительству, ни парламенту, ни президенту.

Причина — в низком уровне жизни. Люди понимали, что беднеют. Три четверти респондентов признались, что едва сводят концы с концами.

Тем летом депутаты приглашали Лукашенко в парламент, чтобы поговорить об экономике. Но он пришёл туда с другой инициативой.

Помимо экономики, у депутатов к президенту были и другие вопросы: глобальные (президент то и дело нарушал законы, а Конституционный суд всё фиксировал) и частные, как в истории с "Народной газетой". Лукашенко её, по сути, конфисковал — отнял у Верховного Совета. Он вообще тогда решил прижать "непрезидентские" СМИ: у независимых газет арестовывались счета, была попытка убедить Москву заменить корреспондентов российских телеканалов. Был даже список, на кого стоит заменить, писала "Свабода".

О том, что Лукашенко пора выдвигать импичмент, первыми заговорили лидер БНФ Зенон Позняк и его коллега по партии Сергей Наумчик. Свою идею они изложили в письме председателю Верховного Совета Семёну Шарецкому. К тому моменту Позняк и Наумчик уже были политическими беженцами и находились в США.

Оснований для отставки, писали они, более чем достаточно: "Грубое нарушение президентом законов 11 раз доказано Конституционным судом". Плюс есть история с "Торгэкспо" — подозрительными поставками в Россию водки. Это сейчас соседи удивляются контрабанде сигарет из Беларуси в промышленных масштабах. А тогда железнодорожными составами гнали водку.

Позняк и Наумчик предлагали создать специальную парламентскую комиссию и расследовать "использование Лукашенко президентского поста для контрабандной деятельности совместно с фирмой "Торгэкспо". По их мнению, это тоже могло бы стать аргументом в пользу отстранения президента от власти.

Следом о готовности начать процедуру импичмента объявили депутаты фракции "Гражданское действие". Это были демократы, и их было немного. Но понемногу политика Лукашенко заставила включиться в процесс и аграриев, и коммунистов. В итоге появилась идея круглого стола, где разные политические силы могли бы выработать "такія падыходы, якія б садзейнічалі б устанаўленню ўзаемапаразумення ў нашым грамадстве і гарантавалі б выкананне Канстытуцыі і законаў РБ".

Забегая вперед, скажем, что круглый стол провели, но Лукашенко туда ожидаемо не пришёл. Он был занят другим — своим проектом по изменению Конституции. Причём провести референдум хотел как можно скорее — уже осенью.

"Як паставяцца дэпутаты да восеньскіх падзей? Калі два-тры месяцы таму ў большасці і думкі не было, каб неяк процістаяць прэзідэнту, то цяпер пытанне імпічменту абмяркоўваецца і абдумваецца амаль усімі дэпутатамі", — говорил в интервью "Свабоде" в конце июля вице-спикер парламента Геннадий Карпенко.

8–9 августа 1996 года Лукашенко передал в Верховный Совет проект постановления "О проведении республиканского референдума и мерах по его обеспечению". В бюллетень предлагалось включить четыре вопроса:

· о переносе Дня Независимости с 27 июля (дня принятия Декларации о суверенитете) на 3 июля (День освобождения Минска);

· о Конституции (при этом саму Конституцию депутатам не передали, сказали, что её ещё дорабатывают и "поднесут" к началу сентября);

· о свободной продаже земли;

· об отношении к смертной казни.

Голосование Лукашенко предложил назначить на 7 ноября. Но как назначать референдум по Конституции, не видя Конституции?! Депутаты тогда, похоже, немного растерялись. "Юрысты з ВС, якія цяпер аналізуюць прэзідэнцкі праект пастановы, адзначаюць, што парламент не мае права прызначаць дату рэферэндуму, пакуль няма тэксту Канстытуцыі, "за" ці "супраць" якога мусяць галасаваць выбаршчыкі", — писала "Свабода".

В итоге депутаты проголосовали за назначение референдума только в начале сентября — когда увидели президентский проект Основного закона. Конечно, впечатлялись. По словам Шарецкого, это были не поправки, а "новая Конституция". Но вместе с назначением референдума депутаты тогда приняли ещё ряд решений — крайне болезненных для Лукашенко.

Во-первых, избрали главой ЦИК Виктора Гончара — того самого, который через три года бесследно и необъяснимо исчезнет.

Во-вторых, дополнили бюллетень тремя своими вопросами, в том числе ещё одним проектом Конституции. По депутатскому проекту Беларусь должна была стать парламентской республикой, пост президента упразднялся. Ещё два вопроса касались выборности местных органов власти и финансирования всех ветвей власти только из бюджета.

В-третьих, назначили голосование на попозже — на 24 ноября. Парламентарии решили совместить плебисцит с довыборами депутатов Верховного Совета.

Одновременно начался сбор подписей за импичмент.

Чтобы начать процедуру импичмента, нужны были 70 подписей депутатов. Затем заявление с этими подписями направляется в Конституционный суд, тот делает заключение. И если основания для импичмента есть, вопрос выносится на голосование в парламент. Чтобы отставка состоялась, за неё должны были проголосовать 2/3 депутатов (на тот момент 134 парламентария) Верховного Совета.

"Відавочна, ініцыятары імпічменту пакуль не маюць "цвёрдых" 134 дэпутатаў: пэўная частка парламентарыяў яшчэ хістаецца, прыглядаючыся да моцы і рашучасці абодвух бакоў. Зрэшты, і "цвёрдых лукашэнкаўцаў" у парламенце ўсяго 60-70 чалавек, так что вырашыць крытычную сітуацыю можа літаральна кожны голас. Сабраныя ж подпісы павінны стаць своасаблівым "каменем за пазухай", з дапамогай якога парламент мусіць пачаць размаўляць з прэзідэнтам у іншай інтанацыі", — писал в те дни корреспондент "Свабоды" Виталий Цыганков.

Всё лето и осень 1996-го независимая пресса писала о давлении и попытках подкупа депутатов. Подписи "за" и "против" президента то появлялись, то "отзывались". Но были и более изощрённые сюжеты.

В июле в Москве состоялась пресс-конференция председателя Государственной думы России по безопасности Виктора Илюхина, который рассказал журналистам о "заговоре ЦРУ против Беларуси". Причём группа ЦРУ, мол, уже в Варшаве и готовит операцию. А в самой Беларуси формируются забастовочные центры и готовится массовая акция. Организатор — БНФ. На демонстрации ждут боевиков из Украины, они должны устроить беспорядки.

"В ходе акции уличного противостояния планируется убийство одного или двух лидеров национального движения Беларуси, которым отводится роль жертв. Организатором убийства будет объявлен Александр Лукашенко", — пересказывала детали плана от Илюхина газета "Свабода". Следующим пунктом плана, по словам российского депутата, было объявление импичмента.

Зампред БНФ Юрий Ходыко тогда предположил, что "Илюхин отрабатывает белорусские деньги, которые передавались на счета КПРФ перед президентскими выборами в России". Пресса тогда действительно писала, что Лукашенко в 96-м ставил на Зюганова, а Илюхин действительно был членом думской фракции КПРФ.

Спустя месяц — по мере нарастания противостояния с парламентом — возник ещё один шпионский сюжет. На почту председателя ВС Семёна Шарецкого пришлось письмо из США он некого Джона Мэтью. Он выражал "своё удовлетворение по поводу того, что договорённости, достигнутые во время пребывания председателя Верховного Совета в США, последовательно выполняются", — приводила цитату "Белорусская деловая газета". Автор послания также сообщал, что 2 миллиона долларов Шарецкому привезут в Минск к 1 сентября — с курьером. А вторую часть позже переведут на счёт предприятия, где работал сын спикера. Что хотел американец? Чтобы Шарецкий "консолидировал депутатов и добился отставки Лукашенко".

При этом писал таинственный американец почему-то с ошибками, а почтовые штампы на письме из США были проставлены начиная с Варшавы, отмечала БДГ.

"В стране наступает нехорошая ситуация, — комментировал тогда странное письмо Семён Шарецкий. — Те, кто пишут такие письма, втягивают власть туда, откуда выбраться будет очень тяжело".

Общество тогда тоже раскололось. Самый яркий пример — 18–19 октября, Минск. Лукашенко проводит во Дворце спорта Всебелорусское собрание. Депутаты Верховного Совета и лидеры политических партий — Демократический конгресс во Дворце профсоюзов. Одних свозили автобусами, вторые, как могли, добирались сами.

Вот шахтёры из Солигорска на Конгресс, к примеру, дошли не все. Около полусотни человек шли в Минск пешком. По пути их останавливали, штрафовали, отпускали и снова задерживали.

Идея Всебелорусского собрания как возможности легитимировать свои идеи родилась у Лукашенко ещё летом, когда депутаты медлили с назначением референдума. К моменту проведения ВНС референдум был назначен, но не на ту дату и с внеплановыми вопросами от депутатов в бюллетене. То есть конфликт с парламентом ещё сильнее обострился.

На собрание из разных регионов страны свезли около 5 тысяч "лучших представителей трудовых коллективов". Лукашенко выступил перед ними с большим эмоциональным докладом, ругал парламент и Конституционный суд, говорил о необходимости усиления президентской власти.

Но на обострение ситуации в итоге не пошёл, отступил в последний момент: "Ради сохранения мира в обществе я принял решение согласиться на проведение референдума 24 ноября". Согласился "с душевной болью, потому что знаю, во сколько народному хозяйству, а в конечном счёте вам, народу, обойдутся эти политические игры", — говорил Лукашенко на собрании. Пресса писала, что обострять ситуацию ему не позволила Москва.

Подписи за импичмент были собраны к 19 ноября — под заявлением в КС подписались 73 депутата (достаточно было 70). Стимулов у парламентариев становилось всё больше.

Во-первых, обострился спор о характере референдума. Лукашенко настаивал, что итоги должны носить обязательный характер, даже подписал по этому поводу несколько указов. Председатель Конституционного суда объявил их незаконными. ВС постановил, что на обязательный референдум будут вынесены только два вопроса — о переносе Дня Независимости и о выборах местных органов власти, а глава ЦИК сказал, что будет руководствоваться постановлением КС.

Дальше — больше. Когда началось досрочное голосование, Гончар назвал его "вакханалией" и "политическим безумием". Во-первых, на участках не оказалось проектов Конституции. Во-вторых, главу ЦИК очень смущали новости из регионов об активности вертикали и планах довести явку во время досрочного голосования до 80%.

Гончар предупредил, что из-за всех этих нарушений он не будет подписывать итоговый протокол референдума. А вместо этого напишет заявление в прокуратуру.

Лукашенко решил отправить Гончара в отставку. На 14 ноября была запланирована встреча членов ЦИК с президентом, но в последний момент встречу перенесли. Хотя БДГ утверждает, что члены Центризбиркома в тот день были в Администрации президента. Их приглашали — по одному.

А вечером по ТВ объявили, что "по просьбе членов Центризбиркома" подписан указ об отставке Гончара. Стоит отметить, что по закону уволить Гончара мог только парламент. Не президент.

Глава Конституционного суда Валерий Тихиня несколько раз пытался уговорить Лукашенко снять Конституцию с референдума и отменить неконституционные указы. 19 ноября он дважды встречался с президентом. Безрезультатно. Тем же вечером после "недолгой дискуссии судьи приняли решение о возбуждении судебного процесса по делу об импичменте президенту", — писала БДГ.

Рассмотрение должно было начаться в течение недели.

Но 21 ноября в Минск внезапно прилетела представительная российская делегация. Часть гостей отправилась в Верховный Совет, с Семёном Шарецким говорили главы Госдумы и Совета Федерации Геннадий Селезнёв и Егор Строев. А российский премьер-министр Виктор Черномырдин поехал к Лукашенко. Потом все встретились вместе. Пригласили также Валерия Тихиню.

Ранним утром 22 ноября Лукашенко, Шарецкий и Тихиня при участии российских гостей подписали Соглашение об общественно-политической ситуации и о конституционной реформе в Республике Беларусь.

Лукашенко соглашался отменить указы об обязательном характере референдума, депутаты должны были отозвать своё заявление об импичменте, а Конституционный суд — прекратить производство по делу о нарушении президентом законов. Референдум, по соглашению, должен был пройти в установленные сроки. Но Конституцию должны были принимать не на нём, а на заседании Конституционного собрания. Участники встречи договорились учредить такой специальный орган, в который войдут по 50 человек от ВС и от президента.

Забегая вперёд, скажем: Конституционное собрание не понадобилось.

На следующий день КС должен был назначить дату рассмотрения дела об импичменте либо прекратить его. Судьи проголосовали 5 на 5 и отложили решение вопроса на "после референдума" — на 26 ноября.

Ночное соглашение должны были ратифицировать депутаты. Но оно внезапно не получило поддержки. В президентской прессе писали, что депутаты не хотят конструктивного сотрудничества, в независимой — что голосование сорвала президентская фракция.

"Разве мог я или Семён Георгиевич подумать, что в основном те депутаты, которые являются преданными сторонниками президента, "завалят" очень трудно давшееся, но сулящее определённое перемирие Соглашение? Разве я мог допустить, что президент, подписывая документ о консультативном характере референдума, пойдёт на очередное нарушение Конституции?" — говорил потом глава КС Тихиня.

Кажется, он и правда не мог поверить, что такое возможно: "Александр Григорьевич свалил вину на весь парламент, а ведь всё зависело от фракции, которую возглавлял его ближайший соратник Коноплёв. "Народная воля" напечатала список "верных друзей" президента, которые и заблокировали Соглашение".

В итоге у Лукашенко оказались развязаны руки. Нет ратифицированного Соглашения? Значит, можно не выполнять договорённости… И значит, референдум можно будет объявить обязательным.

Председатель ВС в тот день тоже собрал пресс-конференцию: назвал референдум фарсом и перечислил все его "странности".

"Никто не знает тиража бюллетеней, ибо печатала сама Администрация президента. Никто не знает, кто его финансировал, ибо Центральная избирательная комиссия так и не получила денег, началось голосование 9-го, когда ещё не было последних вариантов Конституции", — перечислял Шарецкий.

С явкой тоже мистика. Активность избирателей почему-то резко возросла к вечеру 24 ноября. При этом эта активность была какой-то очень избирательной. Напомним, референдум проводился одновременно с довыборами в парламент. Так вот по одному из минских участков в период с 18 до 22 часов 24 ноября на референдум пришли 53,6% избирателей, а за депутата голосовали менее 9%. Такая же история приключилась и на участке в Витебской области: более 30% избирателей высказались по вопросам референдума, а за депутата проголосовали — менее 6%.

"Как такое могло получиться?!" — недоумевали тогда парламентарии и журналисты.

А вот Лукашенко не удивил — он был самоуверен и порой резок с журналистами. Президент заявил, что во вторник Конституционный суд не приступит к рассмотрению дела об импичменте. Мол, к тому моменту часть депутатов отзовут свои подписи и оснований для рассмотрения дела уже не будет. Он не ошибся — как знал.

К 26 ноября — решающему заседанию суда — подписей под заявлением об импичменте стало меньше чем 70. Появился формальный повод не начинать процесс. Хотя юристы тогда говорили, что количество подписей уже не играет роли. Дело, мол, принято к рассмотрению, и прекратить его можно, только если будет отозвано заявление целиком. На этом настаивал, в частности, судья КС Михаил Пастухов. Но он оказался в меньшинстве.

Следом за Конституционным судом сдался и Верховный Совет. 27 ноября в Овальном зале собрались лишь 60 депутатов. Остальные — около 110 — поехали заседать в здание Белорусского союза молодёжи — это рядом с Администрацией президента. Туда к ним приехал Лукашенко — обсуждать формирование Палаты представителей Национального собрания.

"Свабода" писала, что Лукашенко пообещал тем, кто перейдёт в Палату представителей зарплаты как в Госдуме России (500 долларов против 100 долларов в тогдашнем Верховном Совете). Кроме того, депутатам, которые отозвали подписи за импичмент, пообещали квартиры в центре города и должность со служебной машиной. Таких набралось 12, писала пресса. Также с депутатов, которые согласились работать в ПП, взяли расписку "с результатами референдума 24 ноября 1996 года согласен".

"Никому не будет позволено подвергать сомнению результаты всенародного опроса. Результаты референдума — законны", — сказал Лукашенко. То есть никаких разговоров о консультативном характере результатов быть больше не должно. Следом он подписал указы о прекращении полномочий Верховного Совета и списке депутатов, включённых в состав ПП. Тем, кто не вошёл в новый парламент, разрешили забрать вещи.

"Мы остаёмся депутатским собранием и сохраняем свои полномочия, которых нас по закону нельзя лишить", — говорил Станислав Богданкевич, собирая бумаги.

Председатель КС Валерий Тихиня ещё пытался достучаться до Лукашенко, обращался к нему с просьбой соблюсти закон: референдум по Конституции не может носить обязательный характер. Но в итоге покинул свой пост.