Шушкевич: Декларацию о независимости предложил принять ЦК КПБ

Еврорадио: 27 июля 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете. Но конституционную силу придали ей только во время чрезвычайной сессии Верховного Совета в августе 1991 года. Почему была такая долгая пауза?

Станислав Шушкевич: Это действительно так, но ни в одной республике бывшего Советского Союза не было такого, чтобы сразу придать такому акту конституционную силу. Ведь они принимали Декларации и, ориентируясь на Декларацию, принимали Конституцию. Декларация служила основанием для принятия Конституции. Но после августовского путча 1991 года у нас сложилась такая ситуация (благоприятная для придания Декларации о независимости конституционной силы. — Еврорадио), когда коммунисты были в состоянии большого страха. И здесь сыграло свою роль предчувствие Зенона Позняка, которое был лучше моего, например.

А вот само принятие Декларации было довольно интересным. Потому что предложение официальное исходило ... от ЦК КПБ! Именно ЦК КПБ предложил проект Декларации из 38 пунктов, смысл которых был: "все, что от центра — хорошо, а что наше — там посмотрим, как". Разрабатывали свой проект Декларации и в БНФ, но они не выносили ее ни разу, она не принималось к рассмотрению Верховным Советом. Но когда приняли к рассмотрению предложение ЦК КПБ, то тогда использовали все наработки, которые были у Белорусского Народного Фронта, и частные наработки. И мы создали две комиссии. У меня был политический аспект, и работали, кстати, в моей комиссии отпетые коммунисты, такие как Малофеев (Анатолий Малофеев — 1-й секретарь ЦК КПБ, депутат ВС СССР), Леонов (Василий Леонов — 1-й секретарь Могилевского обкома партии). И мы за пару дней выработали эту Декларацию. Когда я сегодня смотрю на этот документ, это один из 15 документов, выработанных республиками Советского Союза, то наш документ — он хороший! Хотя, честно вам скажу, это был символ. Ведь пользоваться этим трудно.

Еврорадио: И приняли в итоге на сессии в 1991 году ваш вариант Декларации?

Станислав Шушкевич: Да, разумеется! А какой же иной? Коммунисты изначально предложили 38 статей — что это за вариант? А мы выработали сжатые 12 статей — это абсолютно несравнимо. Кстати, Зенон выступил против. Он выступил против пункта, где было написано, что мы будем работать над новым союзным договором. Но исключить этот пункт было невозможно при том Верховном Совете.

Еврорадио: Вошло ли хоть что-то в окончательный вариант Декларации из того, что предложил БНФ?

Станислав Шушкевич: Практически, ни от вариантов коммунистов, ни от вариантов БНФ ни одного предложения не вошло. Но дух, направленность на то, что будет независимая страна, царил бэнээфовский.

Еврорадио: За придание Декларации о независимости конституционной силы Верховный Совет проголосовал единогласно. Вас это единогласие удивило?

Станислав Шушкевич: Не особенно. Там были такие пункты, которые позволяли думать, что ничего не меняется. Ко всему, политическая сознательность была не такой уж высокой: ну, что ж — Декларацию о независимости и другие республики приняли! Заметьте, Беларусь десятой принимала Декларацию о независимости, если хронологически взять. До этого уже 9 республик приняли и 8-я была Российская Федерация. Так что, просто логично было принимать и нам. Ко всему говорили: "Если сомневаетесь — посмотрите. У нас более умная, более корректная. Были ведь Декларации и на 6-7 страницах — целый трактат, были очень короткие Декларации — Литва, Латвия, Эстония, и была очень жесткая — Грузия.

Еврорадио: А была ли ситуация, когда Анатолия Малофеева, не пустили на трибуну к микрофону, когда шло обсуждение Декларации?

Станислав Шушкевич: Я помню этот факт. Но то, что Малофеев никак не повлиял на содержание Декларации, хотя он участвовал в работе над ней в комиссии, которую я возглавлял, это точно. Мы выработали 5 первых пунктов Декларации. Простите за нескромность, но это — мои 5 пунктов! И я думаю, что они все определяют.

Еврорадио: Если смотреть по голосованию, то Лукашенко "отсутствовал"...

Станислав Шушкевич: Я этого не знаю. Я только знаю, что он не голосовал по ратификации "Беловежского соглашения". А там... Ну, кто обращал внимание на Лукашенко тогда? Что это было такое? Это потом придумали его. Я, к примеру, не обращал внимание на него и не следил, только знал, что такой есть.

Еврорадио: Может в день того голосования вы хоть краем глаза заметили — был ли он в зале?

Станислав Шушкевич: Нет. Не заметил. Я и не смотрел, кто там был.

Еврорадио: Как сегодня вы оцениваете факт придания конституционности этой Декларации?

Станислав Шушкевич: Просто Декларация — это заявление о намерениях. Но придание ей конституционности — это означает, что если какой-то закон вступает в противоречие с Декларацией, которая имеет силу конституционного закона, то действует Декларация. Пользоваться этой Декларацией как законом было очень тяжело, но это был прекрасный символ. В этом событии, в этом принятии эмоции БНФ сыграли очень весомую роль. Ко всему, я никогда не мог подумать, что коммунисты такие трусливые — они все за это проголосовали. Я не ожидал, что такой будет эффект. Это надо было конституционным большинством принять. Благодаря их испугу и приняли.

Еврорадио: Был ли такой момент, что перед голосованием по независимости Шушкевич выразил сомнение в том, что удастся набрать конституционное большинство?

Станислав Шушкевич: Это правда. Я не высказал это вслух, но при обсуждении я сказал, что не думаю, что все коммунисты поддержат этот закон. И для меня стало открытием то, что более трусливой шайки, чем коммунистическая, нет.

Еврорадио: Приобрела эта Декларация конституционную силу — и что изменилось в стране?

Станислав Шушкевич: Ничего. Не возникло такое противоречие, чтобы где-нибудь старались применить закон и здесь сказали бы: "Нет, извините, этот закон противоречит настоящей Декларации". Этого я не помню, этого я не знаю и думаю, что этого никогда не было. Но то, что это был очень сильный символ — однозначно.

Еврорадио: Во время сессии, на которой Декларации придавали конституционную силу, тысячи людей стояли на Площади Независимости. Отражалось ли это на настроениях в Овальном зале?

Станислав Шушкевич: Мне трудно сказать. Знаете, на площадь ходили те депутаты, которым нечего было делать в Верховном Совете. Работа над законодательством довольно тяжелая. И если человек не имеет юридического образования, он должен советоваться, привлекать экспертов. У меня было так: если отправляется в комиссии законопроект, я должен был следить за тем, чтобы его просмотрели юристы, принимать людей — у меня не было времени выходить на площадь. А те, кто истинной парламентской работой не занимался, мог выходить на площадь. Я не могу сказать, что это было плохо — хорошо. Ведь это были известные люди, но они работали больше на эмоциях. Они и остались такими работниками — на эмоциях.

Еврорадио: Вы занимались законотворческой работой и не обращали внимание на то, есть ли на площади у парламента люди?

Станислав Шушкевич: Я знал об этом, но сам я в этих митингах не участвовал. Я выходил к людям на площадь в апреле, большой был выход людей и все боялись к ним выйти. Тогда я вышел на площадь, а за мной Мясникович — никто больше не вышел. И мы как-то людям объясняли — что происходит. Это был такой момент, когда не выйти к людям было нельзя. Еще раз я выходил на площадь, когда Кебич стянул туда войска, бронетранспортеры и я пошел посмотреть на эти транспортеры. И убедился, что в одном есть комплект вооружения — и снаряды, и патроны. Это меня возмутило, но шум решили не поднимать: один получил приказ и вот так его понял. Сказали: "Вернитесь в Уручье, на место своей дислокации". Два таких у меня были выхода, третьего не было.

Еврорадио: Мы с 1991 года живем, имея "конституционно сильную" Декларацию о независимости. На сколько процентов, на ваш взгляд, она выполняется сегодня?

Станислав Шушкевич: Декларация не должна выполняться, так как она служила основанием для принятия новой Конституции. И сегодня вам будут петь, что после этого был референдум, и что Конституция — самая важная, и что праздник 3 июля — более важный, чем 27 июля. Еще споют, что у нас правовое государство. Это же все искалечено, выдано за другое. И не отмечается 27 июля в стране как праздничный день, потому что это противоречит сегодняшнему дню. Прочтите Декларацию — написанное там противоречит тому, что сегодня происходит.

Фото: http://photo.bymedia.net, Змитра Лукашука