Почему никому из политзаключенных не "смягчают наказание"?
Экс-прокурору Снегирю заменили колонию на "домашнюю химию", что не редкость в судебной практике. Теоретически, так же могут вернуться домой и политзаключенные.
Шкловский суд смягчил наказание бывшему прокурору Минской области Михаилу Снегирю. Якобы — за образцовое поведение. Из 7 лет, назначенных ему судом, Снегирь провел в неволе около 4. И оставшийся срок будет "досиживать" на "домашней химии".
Это решение суда не вызвало никакой реакции со стороны министра юстиции Олега Слижевского.
Олег Слижевский: "Что касается решения суда, то никто, в том числе и министр юстиции, комментировать вынесенное судом решение не может. Решение суда может быть пересмотрено только вышестоящей инстанцией, или опротестовано органами прокуратуры".
Но и органы прокуратуры, по словам руководителя пресс-службы Генпрокуратуры Петра Киселева, никакого недовольства решением Шкловского суда не выказывают и обжаловать его не собираются.
По словам правозащитника Валерия Левоневского, случаи смягчения наказания заключенным и перевода их на "домашнюю химию" не редки. И происходят они не только с такими важными заключенными, как экс-прокурор области.
Валерий Левоневский: "Это больше работа на свободе: друзья, знакомые, родные — они обращаются в разные инстанции, доказывают, что определенные факты не подтвердились, что судом что-то было рассмотрено неправильно. Ходатайства очень большую роль играют разных людей, которые могут поручиться за этого человека".
А вот сколько из назначенного судом срока человек отсидел — в данном случае не важно. Левоневский вспоминает случай, когда человека приговорили к 4 годам, а спустя три месяца суд принял решение о смягчении наказания, и оставшийся срок тот досиживал дома. Более того:
"Образцовое поведение — это последний аргумент, но не главный. Потому что рассматривается вопрос не об отмене, а о смягчении наказания — дескать, сначала присудили более жесткое наказание, чем могло бы быть", — объясняет процедуру Левоневский.
Тем не менее, добавляет представитель Генпрокуратуры Петр Киселев, осужденный должен полностью компенсировать государству нанесенный своими действиями финансовый ущерб.
Что касается Снегиря, то в качестве компенсации суд "ограничился" конфискацией у экс-прокурора всего имущества. Возможно. у него даже остались до сих пор среди друзей "значительные люди", которые могли подписать ходатайства. Но Левоневский склоняется к мысли, что решение принимали "на самом верху", без помощи многочисленных обращений родных и знакомых в различные инстанции.
Почему же в таком случае никому из политзаключенных не смягчили наказание? К примеру, весь якобы причиненный Алесем Беляцким ущерб государству возместили. Людей, которые за него поручились, тоже немало.
"Мы все возможности использовали (чтобы добиться смягчения наказания для Алеся Беляцкого. — прим. Еврорадио), но они не прине
Шкловский суд смягчил наказание бывшему прокурору Минской области Михаилу Снегирю. Якобы — за образцовое поведение. Из 7 лет, назначенных ему судом, Снегирь провел в неволе около 4. И оставшийся срок будет "досиживать" на "домашней химии".
Это решение суда не вызвало никакой реакции со стороны министра юстиции Олега Слижевского.
Олег Слижевский: "Что касается решения суда, то никто, в том числе и министр юстиции, комментировать вынесенное судом решение не может. Решение суда может быть пересмотрено только вышестоящей инстанцией, или опротестовано органами прокуратуры".
Но и органы прокуратуры, по словам руководителя пресс-службы Генпрокуратуры Петра Киселева, никакого недовольства решением Шкловского суда не выказывают и обжаловать его не собираются.
По словам правозащитника Валерия Левоневского,
случаи смягчения наказания заключенным и перевода их на "домашнюю
химию" не редки. И происходят они не только с такими важными
заключенными, как экс-прокурор области.
Валерий Левоневский: "Это больше работа на свободе: друзья, знакомые, родные —
они обращаются в разные инстанции, доказывают, что определенные факты
не подтвердились, что судом что-то было рассмотрено неправильно.
Ходатайства очень большую роль играют разных людей, которые могут
поручиться за этого человека".
А вот сколько из назначенного судом срока человек отсидел —
в данном случае не важно. Левоневский вспоминает случай, когда человека
приговорили к 4 годам, а спустя три месяца суд принял решение о
смягчении наказания, и оставшийся срок тот досиживал дома. Более того:
"Образцовое поведение — это последний аргумент, но не главный. Потому что рассматривается вопрос не об отмене, а о смягчении наказания — дескать, сначала присудили более жесткое наказание, чем могло бы быть", — объясняет процедуру Левоневский.
Тем не менее, добавляет представитель Генпрокуратуры Петр Киселев, осужденный должен полностью компенсировать государству нанесенный своими действиями финансовый ущерб.
Что касается Снегиря, то в качестве компенсации суд "ограничился" конфискацией у экс-прокурора всего имущества. Возможно. у него даже остались до сих пор среди друзей "значительные люди", которые могли подписать ходатайства. Но Левоневский склоняется к мысли, что решение принимали "на самом верху", без помощи многочисленных обращений родных и знакомых в различные инстанции.
Почему же в таком случае
никому из политзаключенных не смягчили наказание? К примеру, весь якобы
причиненный Алесем Беляцким ущерб государству возместили. Людей, которые
за него поручились, тоже немало.
"Мы все возможности
использовали (чтобы добиться смягчения наказания для Алеся Беляцкого. —
прим. Еврорадио), но они не принесли никакого результата. По кассации
приговор оставили в силе, надзорная инстанция — Верховный суд.
Председатель Верховного суда, рассматривая дело Алеся, тоже сказал, что
там все сделано правильно, приговор пропорциональный и справедливый", — рассказывает правозащитник Татьяна Ревяко. Добавим: такая же ситуация с Николаем Статкевичем, Дмитрием Дашкевичем и другими политзаключенными.
Больше
добиваться смягчения наказания в соответствии с законодательством,
продолжает Татьяна Ревяко, не у кого. Остается только ждать, пока
правозащитник проведет в неволе 2/3 от назначенного срока, и подавать
документы на условно-досрочное освобождение. Но ведь там первостепенное
значение имеет "образцовое поведение"! Именно им никто из
политзаключенных похвастаться не может — все они либо имеют выговоры от
администрации, либо даже переведены на более строгие условия отбывания
наказания.
Коллаж: Еврорадио
сли никакого результата. По кассации приговор оставили в силе, надзорная инстанция — Верховный суд. Председатель Верховного суда, рассматривая дело Алеся, тоже сказал, что там все сделано правильно, приговор пропорциональный и справедливый", — рассказывает правозащитник Татьяна Ревяко. Добавим: такая же ситуация с Николаем Статкевичем, Дмитрием Дашкевичем и другими политзаключенными.
Больше добиваться смягчения наказания в соответствии с законодательством, продолжает Татьяна Ревяко, не у кого. Остается только ждать, пока правозащитник проведет в неволе 2/3 от назначенного срока, и подавать документы на условно-досрочное освобождение. Но ведь там первостепенное значение имеет "образцовое поведение"! Именно им никто из политзаключенных похвастаться не может — все они либо имеют выговоры от администрации, либо даже переведены на более строгие условия отбывания наказания.
Коллаж: Еврорадио
